Медицинская практика

Сознавая, что такой работы хватит на целую жизнь, он посвящает все свое время разработке френологии. С удивительным упорством и неосла­бевающим интересом начинает он собирать черепа людей и животных, регистрирует их, сопоставляет, постепенно накопляя огромный кранио­логический (Краниология (от греч. kranion - череп и ...логия), в антропологии изучение вариаций размеров и форм черепа в целом, а также отдельных его частей.) и психологический материал. На его таблицах поверхность человеческого черепа приобретает пестроту глобуса, рисунок которого все усложняется по мере накопления того, что Галль называл своими факти­ческими наблюдениями. Все свойства, способности, качества: память, фантазию, музыкальный талант, чувственность, поэтические наклонно­сти, хитрость, тщеславие, остроумие, любовь к детям, жестокость, мета­физическое глубокомыслие, сострадание, подражательность, сила воли и прочее - все это наносится на костный покров черепа в виде кружков, эллипсоидов, квадратов и ромбов. На квартире Галля организуется целая лаборатория и закладывается основание краниологического музея.

Популярность Галля в широких кругах была основана на «поверх­ностной» стороне его деятельности. Гёте, познакомившийся с Галлем при проезде последнего через Веймар, объяснял успех френологии тем, что эта наука дает не столько общие идеи, сколько конкретные ха­рактеристики отдельного индивидуума. А это интересно, заниматель­но, практически небесполезно. Именно за такими отзывами и психо­логическими силуэтами устремлялись в венскую квартиру Галля мно­гочисленные посетители. Среди них были врачи, педагоги и художни­ки, государственные люди, но и многочисленные светские дилетанты, салонные остряки и т.д.

В период до 1801 года не было сколько-нибудь образованного чело­века, который, услышав о френологии, не пожелал бы с ней познако­миться. Теория Галля вызвала сенсацию, ею восторгались К. Лафатер (автор трактата о физиогномике) и Бальзак, Бруссе и Велланский и др. Итальянский врач Джиованни Фоссати увлекся френологией и написал много брошюр и статей о ней. Когда его по политическим мотивам выс­лали из Милана, он отправился в Париж, где устроился врачом при ита­льянской опере. Знаменитый Кювье пишет из Парижа Галлю письмо, в котором настойчиво просит не медлить с публикацией открытий, пред­ставляющих такую большую научную и практическую ценность.

На своих лекциях доктор Галль сообщает, что душевные свойства за­висят от организации мозга и что независимость духа от тела представля­ет собой богословское измышление или выдумку метафизиков, а также о том, что мотивы поведения предопределены организацией мозгового вещества их обладателя и т.д. В то время любые сведения о работе мозга грозили крушением церковным догмам. В Австрии начала XIX века по­добные речи были совершенно недопустимы. В императорской Австро-Венгрии значительную роль с давних времен играло католическое духо­венство. Богатейшие храмы и лучшие земли принадлежали множеству монашеских орденов. Тут и доминиканцы, и иезуиты, и францисканцы.

Благодаря проискам клерикалов, 24 декабря 1801 года министр внут­ренних дел и полиции докладывает своему император о том, что в доме доктора Галля происходят какие-то лекции о человеческом черепе, куда собираются женщины и девушки; и что это ведет к опасному для нравов материализму. 9 января 1802 года Галлю вручается предписание о зап­рете всяких публичных лекций. Через три года Галлю пришлось покинуть Вену. Примечательно, что, отбывая ссылку на острове Святой Еле­ны, Наполеон перечислял свои заслуги перед человечеством и не забыл упомянуть, что именно он добился от австрийского императора изгна­ния Галля из Вены и прекращения его деятельности.

Покинув в 1805 году Вену, Галль и его ассистент Иоганн Каспар Шпурцгейм (1776-1832 гг), после странствий из Берлина в Швейцарию, из Швейцарии в Голландию, а оттуда в Данию, где они выступают с про­пагандой своей доктрины, в 1807 году перебираются в Париж. Здесь слава Галля достигла апогея. Он читает публичные лекции в Атенеуме, соби­рает у себя дома любопытных до всего нового парижан.

14 марта 1808 года Галль представляет в Парижскую академию свой труд: «Исследование нервной системы вообще и мозга в частности». Рецензировать работу Галля поручили парижским ученым: Тенону, Сабатье, Порталю, Кювье, Пикелю. Несмотря на некоторые разногласия, рецензенты, в общем, высказались в пользу работы Галля, и близок уже был тот час, когда его репутация могла серьезно упрочиться. Но основа­телю френологии хронически не везло с монархами. Наполеон, кото­рый имел привычку встревать во все дела, и даже в те, в которых ничего не смыслил, и выносить безапелляционные решения, заметил: «Чего ради изучать анатомию у немца, разве нет своих ученых». Этого было достаточно, чтобы у Галля начали находить недостатки и те, кто еще недавно видел одни достоинства. Знаменитый психиатр Пинель назвал его шарлатаном. Галль очень огорчался выпадами против него. Он, не­сомненно, был честным энтузиастом, подлинным искателем истины, глубоко верившим, что его метод приведет когда-нибудь к величайшим открытиям. Из видных представителей академической медицины вер­ным сторонником Галля остался лейб-медик императора Корвизар. Кроме поддержки великого французского ученого Жоффруа де Сент-Илера, побуждающего Галля выставить свою кандидатуру в Академии наук, другой больше не нашлось, поэтому акция провалилась.

С 1810 по 1820 год выходит в свет сочинение Галля «Анатомия и физиология нервной системы» в четырех томах, с большим тщательно выполненным атласом в 100 таблиц. На заглавном листе двух первых томов рядом с Галлем было напечатано имя его ассистента И. Шпурцгейма. В остальных двух томах этого имени уже не было. Доктор Шпур­цгейм в это время уже покинул своего учителя и перенес свою деятель­ность в Англию, где создал френологическое движение.

3 апреля 1828 года у доктора Франца Галля произошло кровоизлия­ние в мозг, а 22 августа того же года он умер в окрестностях Парижа, в Монруже. Отказавшись от духовника, он распорядился, чтоб его тело не выставляли в церкви. Галль был похоронен на известном кладбище Пер-Лашез без головы, которую завещал для пополнения своей коллекции.

В свое время великий микробиолог Спалланцани поступил так же, как и Галль, но в отношении своего сердца. Зная, что у него больное сер­дце, разбитый апоплексическим ударом, умирающий, он завещал: «Выньте его и сохраните после моей смерти, может быть, оно поможет вам открыть какой-нибудь новый факт относительно болезней сердца».

Несомненной научной заслугой Галля было утверждение, что характер психических расстройств зависит от места повреждения мозга. Однако в своих публикациях он далеко вышел за пределы собственного эксперимен­тального материала, утверждая, что развитие определенных способностей, склонностей, черт характера приводит к такому разрастанию соответству­ющих участков мозга - мозговых центров, что кости черепа над этим мес­том вынуждены выгибаться шишкой. По ним якобы можно судить о харак­тере человека и его способностях. Галль указал местоположение 37 шишек, в том числе шишек трусости, агрессивности, патриотизма...

Доктор Галль не остановился на поверхности черепа: внимание его проникло и в его глубину. Мозговые извилины - вот где находятся центры умственных и нравственных свойств человека, а так как мозг, пока он нахо­дится в периоде роста и развития, давит на черепную покрышку и таким образом формирует ее, то очевидно, что форма черепа полностью отража­ет главнейшие особенности своего содержимого. Исходя из представления о локализации способностей в различных участках головного мозга, Галль разработал теорию соответствий между топографией мозга и черепа и ин­теллектуальными и аффективными свойствами его владельца.

Франц Галль начинает изучать мозг, придумывает собственный ме­тод его рассечения и расщепления и, по словам крупного немецкого анатома и врача Рейля, который был его слушателем, достигает весьма солидных познаний в анатомии мозга. Позже Рейль признавался, что, присутствуя на анатомических демонстрациях Галля, он в течение часа узнал о строении мозга гораздо больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. В «Анатомии и физиологии нервной системы» Галль обобщил имевшиеся тогда сведения в этой области.

О френологии много говорили, но она не выдержала проверку вре­менем. Несостоятельность теории Галля была доказана еще в 1824 году экспериментальными исследованиями Флуранса, который исследовал функции полушарий мозга и мозжечка, открыл в продолговатом мозге дыхательный центр (1822), названный им «жизненным узлом». На ос­новании опытов с полным или частичным удалением больших полуша­рий у птиц Флуранс пришел к заключению, что восприятия раздраже­ний внешнего мира и произвольные движения зависят от больших по­лушарий головного мозга. Вместе с тем он полагал, что между различ­ными участками больших полушарий нет функциональных отличий. В то же время Флуранс сообщает о том глубоком впечатлении, которое произвел на него Галль, когда уверенной рукой расчленял мозг. «Мне ка­залось, - говорит Флуранс, повторяя слова Рейля, - что никогда до этого момента я не видел и не зал, что представляет собой мозг».

В 3-томном сочинении немецкого анатома Бурдаха изложена исто­рия анатомии нервной системы. Дойдя до начала XIX века, Бурдах го­ворит, что в первом ряду исследователей мозга должно стоять имя Франца Йозефа Галля. По его словам, заслуга Галля заключается в том, что он разрушил немало ошибочных представлений, чем расчистил почву для новых исследований; он подтвердил старые истины и открыл новые факты, и, что является самым главным, он привлек всеобщее внимание к мозгу как к сложному органу, заведующему всей психической деятель­ностью. Знаменитый лейпцигский невропатолог П.Ж. Мёбиус в 1899 году, а затем в 1905 году выступил горячим защитником Галля, уп­рекая его противников на протяжении всего XIX века в черной неблаго­дарности и жестокой несправедливости.

Подобно тому, как Месмер считается родоначальником гипноза, а следовательно, и предшественником психоанализа, так и Галль явился предтечей теории мозговых локализаций, а следовательно, и современ­ной неврологии.

Заслуги френологии в том, что она показала важный принцип необходимого соотношения между органом и его отправлениями, с вытекающими отсюда выводами, что всякое изменение органа неизбежно должно сопровождаться соответ­ствующей переменной в функциях. Определяя мозг, как орган психической деятельности, френоло­гия, естественно, распространяла материализм. Эта заслуга получила свое выражение в надписи на медали, выбитой в Берлине в честь Галля: он нашел инструмент души. В то время этого было немало, когда другие вокруг лили метафизическую патоку.

Френология положила начало антропометрии, сыгравшей боль­шую роль в антропологии, этнографии, палеонтологии человека, в кри­минологии и в методике клинического исследования. Наконец, она дала толчок к целому ряду дальнейших анатоми­ческих изысканий. С этой точки зрения грубая и несколько примитив­ная псевдонаука френология с полным правом должна считаться пра­матерью тонкой цитоархетиктоники, созданной в XX столетии труда­ми Бродманна, Цецилии и Оскара Фогг.

Таким образом, ошибка критиков Галля состояла в том, что они не дифференцировали Галля-френолога от Галля-анатома и нейрофизио­лога, специалиста в области анатомии центральной нервной системы. Входя в Пантеон, где сосредоточены великие памятники, потомки дол­жны останавливаться над могилой великого первопроходца изучения мозга и отдавать должное выдающемуся врачу, смелому воину в борьбе с заблуждениями.

М.С. Шойфет, "Сто великих врачей"