4.5. Великие врачи Древнего Китая

Бянь Цяо

Имя этого великого врача вошло в поговорку. Когда в Китае хотят сказать об удивительном мастерстве врача, говорят: «Это живой Бянь Цяо». Он рассматривал болезнь как результат нарушения соотношения организма с внешней средой и считал, что при назначении методов лечения необходимо учитывать климат и характер человека, режим его питания.

Большую часть жизни Бянь Цяо провел в путешествиях по стране, помогая больным избавляться от недугов. Он рекомендовал пользоваться четырьмя методами диагностики болезней: осмотром, опросом, прослушиванием и исследованием пульса.

Исторические хроники сообщают, что еще в детстве Бянь Цяо познакомился с монахом-даосом, учился у него 10 лет и получил в подарок от своего учителя древнюю книгу о медицинском искусстве, которую изучал всю жизнь. Много легенд сложено о его необычайном умении видеть вещи сквозь преграды — сквозь стену, сквозь одежду и кожу человека. Это умение, переданное ему учителем, позволяло видеть патологические изменения во внутренних органах человека, не прибегая к обычным методам диагностики. Вот что рассказывает об этом одна из легенд.

В старые времена Китай не был единым государством, а состоял из множества княжеств. Во время странствий Бянь Цяо прибыл в одно из них и князь, наслышан-ный о его врачебном искусстве, оставил его у себя в качестве придворного лекаря. Однажды врач обратился к князю с такими словами:

— Вы заболели, болезнь находится в коже. Если не вылечить ее, могут быть осложнения. Князь ответил, что он чувствует себя вполне здоровым, а когда Бянь Цяо удалился, сказал придворным:

— Этот врач стремится лишь к собственной выгоде: чтобы добиться славы и доходов, он лечит тех, у кого нет болезней. Через пять дней Бянь Цяо сказал князю:

— Ваша болезнь проникла в кровеносные сосуды. Если не лечить ее, будут еще большие осложнения. Однако князь чувствовал себя здоровым и только посмеялся над врачом. Прошло еще пять дней. Бянь Цяо сказал:

— Ваша болезнь уже в желудке и в кишках, она стала серьезной. Ничего не ответил князь на эти слова. А когда он увиделся с врачом еще через пять дней, Бянь Цяо, взглянув на него, промолчал и ушел, не сказав ни слова. Вскоре князь почувствовал недомогание и послал за врачом. Когда Бянь Цяо привели во дворец, он сказал князю:

— Когда болезнь была в коже, ее можно было вылечить лечебным умыванием и прижиганием моксой; когда болезнь перешла в кровеносные сосуды, для излечения было достаточно иглоукалывания; когда болезнь была в кишках и в желудке, от нее можно было спастись настоем лекарственных трав с водкой и уксусом. Теперь болезнь находится уже в мозге костей. Вас не смог бы излечить от нее даже дух, который управляет жизнью и смертью.

Через несколько дней князю стало совсем плохо. Гонцы, посланные за врачом, не обнаружили его. Бянь Цяо покинул княжество, а его правитель вскоре умер.

Исторические параллели: Бянь Цяо называют иногда «китайским Гиппократом» ( великий греческий врач был его младшим современником). Имя Бянь Цяо пользуется уважением и поклонением не только в Китае, ной в других странах Востока, оно упоминается в легендах и памятниках классической поэзии. Вот один из прекрасных образцов средневековой поэзии Кореи:

Всего двенадцать месяцев в году,

Но в каждом тридцать дней таких, как этот,

Где каждый час и каждое мгновенье

Исполнены печалью о тебе.

Она таится в сердце у меня,

Подобная неведомой болезни:

С ней совладать не мог бы и Бянь Цяо,

И от нее лекарства нет нигде.

Бянь Цяо использовал в своей практике иглоукалывание и прижигание, натирание разогретыми лекарственными средствами, лекарственные отвары. Кроме того, он был известным хирургом. Считают, что он проводил операции с обезболиванием, для чего применял напиток с наркотическими веществами. Однако подлинный расцвет китайской хирургии связывают с именем замечательного врача Хуа То ( II-III вв. н.э.).

Хуа То

Хуа То был прекрасным диагностом, а для лечения применял как традиционные для китайской медицины методы — иглоукалывание и прижигание, так и новые — кровопускание, обливание водой и собственную систему гимнастики, которую в наше время называют классической китайской гимнастикой. Он предлагал больным подражать позам животных — вытягивать шею, поднимать руки, наклоняться, сгибать ноги. Вот примеры названия упражнений в стиле «Парящий журавль»: «Поднимание крыльев и касание воды», «Разворачивание крыльев и касание воды». Подражая движениям медведя, человек залезал на дерево и повисал на ветке; подобно сове, он поворачивал голову и оглядывался назад в то время, как все тело оставалось неподвижным.

Изобретенную им гимнастику Хуа То не случайно назвал «Игра пяти животных»: врач хотел представить этот лечебный метод как развлечение, чтобы отвлечь больного от мыслей о болезни, заставить его забыть о боли, повысить настроение. Он писал: «Человеческому телу необходимы труд и движение, но в меру, ибо рациональный труд может помогать пищеварению, заставлять кровь обращаться быстрее, а это будет способствовать предохранению человека от болезней. Сравним это с дверным шкворнем: он не гниет потому, что все время вращается».

Исторические параллели: Движения китайской гимнастики, призванной формировать правильное движение энергии ци по внешним и внутренним каналам в теле человека, выглядят для нас необычно. Они совсем не похожи на традиционные движения гимнастики европейской: одни напоминают пластические танцы, другие похожи на приёмы рукопашной схватки.

Различные виды лечебной и профилактической китайской гимнастики и сейчас широко применяются, часто в сочетании с массажем, который производится не только кистями и пальцами рук, но и локтями, и даже ногами. Традиция китайского массажа насчитывает более двух тысяч лет, уже в глубокой древности он применялся для лечения болезней, связанных с нарушением движения и чувствительности. «Если нервы и кровеносные сосуды человеческого тела закупорились, — говорится в «Каноне о внутреннем», — и тело человека онемело, то с помощью массажа можно излечить его».

И все-таки прежде всего Хуа То был хирургом. Он прославился мастерством, с которым проводил самые сложные операции, использовал для сшивания ран шелк, нити джута и конопли, волокно тутового дерева, сухожилия тигров, телят и ягнят. До нашего времени дошли легенды об искусстве Хуа То в проведении операций, среди которых — удаление половины селезенки. Большую известность приобрело излечение брата императора, знаменитого полководца князя Гуань Гуна, который во время сражения был ранен в руку отравленной стрелой. В ходе операции стало ясно, что яд проник в кость: цвет её стал темно-синим. Однако Хуа То удалил яд с помощью приготовленного им чудодейственного порошка. Гуань Гун не только не лишился руки, но мог сгибать и разгибать ее, как и прежде, не чувствуя никакой боли.

В исторических хрониках сохранилось упоминание о необыкновенном умении Хуа То производить операции под общим наркозом, а также обрабатывать швы бальзамом, ускоряющим выздоровление. К сожалению, до нас не дошли сведения о его лекарствах и подробности его операционной техники. Считают, что он применял болеутоляющие средства — сок индийской конопли, мандрагору, беладонну и другие. «Хуа То сначала давал больному зелье, настоенное на спирте, от которого тот пьянел и терял чувствительность, — сообщает трактат III в., — После этого ему разрезали живот... После сшивания смазывали швы чудодейственной мазью, и через 4-5 дней рана заживала, а через месяц больной выздоравливал».

Всю жизнь Хуа То, как и Бянь Цяо, провел в странствиях. Новые, непривычные методы лечения, которые он использовал, иногда вызывали недовольство и непонимание как со стороны других врачей, так и со стороны больных. Существует предание о том, что великий хирург был казнен в 208 г. по приказу жестокого правителя княжества Бэй из-за того, что предложенное лечение сочли покушением на жизнь князя. Хуа То был заключен в тюрьму и приговорен к смертной казни.

Сун Сымяо

Замечательный китайский алхимик и врач Сун Сымяо (VI-VII вв. н.э.), известный под именем «царя лекарств», жил на тысячу лет позже Бянь Цяо и на пятьсот — позже Хуа То. Он был автором 30-томного медицинского труда, который в течение столетий служил своеобразной медицинской энциклопедией врачам Китая, Кореи и Японии. Один из томов полностью посвящен учению о пульсе. Об искусстве этого врача сохранилось множество удивительных легенд. Вот одна из них.

Когда заболела жена императора, Сун Сымяо вызвали в столицу и проводили на женскую половину дворца. Услышав о предстоящем визите прославленного врача, императрица решила подшутить над ним и испытать его искусство. Согласно этикету того времени, врач не мог видеть её и даже разговаривать с ней: она была отделена от него плотными ширмами. Для того, чтобы исследовать пульс больной, врач попросил обвязать её запястье тонкой нитью и протянуть ему через ширму конец этой нити. Однако императрица обманула Суна:. ему вручили нить, конец которой был привязан к ножке стула, на котором она сидела. Сун взял нить, потянул и сказал: «Меня вводят в заблуждение; нить привязана не к живому существу, а к дереву». Тогда нить привязали к лапке собачки. Сун снова потянул нить, внимательно понаблюдал за толчками, которые она передавала, и удрученно сказал: «Вы снова испытываете меня. Ощущаемый мною пульс не может принадлежать человеку. Это пульс животного». Пораженная мудростью ученого, императрица, наконец, привязала нить к своему запястью. «Вот теперь я чувствую пульс женщины, — сказал врач, — я определил вашу болезнь и пришлю вам лекарство».

В сочинениях и медицинской практике Сун Сымяо отразилась тесная связь китайской медицины с алхимическом искусством, с помощью которого врачи готовили многочисленные лекарства из минералов и металлов. Один из крупнейших алхимиков своего времени, Сун Сымяо прославился изобретением пороха, за что получил прозвище «князь пороха». В состав пороха входили три основных компонента — селитра, сера и древесный уголь. Сера и селитра широко применялись в Китае еще во II в. до н.э. для приготовления лекарственных средств. Входили они и в состав «эликсира бессмертия», получение которого было главной целью алхимии Древнего Китая. С этими веществами проводил эксперименты Суп Сымяо. В его трактате «Канон о поисках эликсира бессмертия» («Дан дзин») подробно описаны опыты, в которых при накаливании равных долей серы и селитры с древесным углем получается вспышка пламени. В состав эликсира бессмертия входили также различные травы и минералы, например, тычинки и стебель лотоса, цветы хризантемы. Их употребляли и как омолаживающие средства.

Исторические параллели: Китайская алхимия, в отличие от западной, — прежде всего наука о способах достижения бессмертия. Весьма важно понимать при этом, что сама идея бессмертия в Китае и на Западе была разной. Для китайских медиков и алхимиков представление о бессмертии человека традиционно было связано с древним религиозным учением, признающем лишь телесное, физическое бессмертие. Считалось, что бессмертные существа — «небожители» обитали в различных областях физического мира, главным образом — высоко в горах или на далеких островах. Уже в IV—IIIвв. до н.э. цари посылали туда своих медиков, чтобы они нашли там «бессмертных» и узнали у них рецепт волшебного снадобья — «эликсира бессмертия». Цель китайской алхимии была сформулирована в алхимическом трактате IIв. : «Золото надо приготовить так, чтобы съев его, человек мог достигнуть вечной жизни и сделаться одним из бессмертных». Названием «золото» здесь объединяется множество эликсиров — «Золотой сок», «Золотая киноварь» и другие. Религиозное учение о бессмертии души пришло в Китай вместе с буддизмом из Индии через Центральную Азию в I в. Однако и после этого традиционным для натурфилософии Древнего Китая оставалось представление о том, что для достижения бессмертия достаточно исполнить ритуал и принять «снадобье». Ярко и образно это передано в стихотворении «Бессмертие» — одном из шедевров классической китайской поэзии. Автором его был выдающийся поэт Цао Чжи (192—232 гг.)

Бессмертие

Открыты мне Небесные врата,

Из перьев птиц я надеваю платье;

Взнуздав дракона, мчусь я неспроста

Туда, где ждут меня мои собратья.

Лечу вперед, к восточной стороне,

К стране бессмертных у границ Пэнлая

Ты снадобье прими, сказали мне,

И будешь вечно жить, не умирая.

С эликсиром бессмертия связано представление о «лунном зайце». Легенда повествует, что когда Будда страдал от голода, заяц бросился в огонь, чтобы накормить его. В награду Будда отправил его на Луну. Там в волшебной ступке из агата толчет он снадобья, которые входят в состав эликсира бессмертия. «Лунного зайца» называют иногда «доктором», «чудесным зайцем» или «агатовым зайцем». Ступками из агата, которые пришли в европейскую алхимию из стран Древнего Востока, до сих пор пользуются химики всего мира.