Медицинская практика
На протяжении первой половины XVIII веке велась борьба между анимистическими и механистическими течениями в биологии и медицине. Первое течение было представлено Шталем, второе — Гоффманом. Сравнивая организм человека с гидравлической машиной, которая питается чем-то вроде нервного флюида. Гоффман стал ярким представителем механицизма в медицине. Однако он не был основоположником этого представления.
Механическое понимание природы ведет свое начало от Демокрита и Эпикура. В Средневековье ученые (ятромеханики и ятрохимики) делали попытки применять законы механики, физики и химии к познанию и количественной оценке различных проявлений жизнедеятельности здорового и больного человека. Так, Санторио (1561—1636), итальянский врач, анатом и физиолог, профессор университета в Падуе (с 1612г.), для выяснения отношения введенных в организм веществ к процессам питания на протяжении ряда лет производил в специально сконструированной им камере взвешивание самого себя, принимаемой им пищи и своих выделений (потери углекислоты и воды через легкие и кожу). Декарт применял при изучении работы мышц и органов дыхания законы механики и законы геометрической оптики для объяснения механизма зрения.
Петербургский академик Д. Бернули (1700— 1782) предложил уравнение для изучения движения жидкостей по трубкам, которое и в наше время является основой понимания принципов движения крови по кровеносным сосудам.
Фридрих Гоффман родился 19 февраля 1660 года в саксонском городе Галле, что на реке Заале. С 1878 года в Галле расположилась Германская академия естествоиспытателей. Осенью 1651 года городской врач вольного императорского города Швейнфурта И.Л. Бауш начал хлопотать об основании этой академии. 1 января 1652 года состоялось первое собрание, утвердившее устав общества, в 1672 году оно получило санкцию императора Леопольда I, сначала в качестве частного общества, а с 3 августа 1677 года в качестве императорской академии под названием Германская «Леопольдино-Каролинская» академия естествоиспытателей.
В 15-летнем возрасте Фридрих остался без родителей, которых унесла эпидемия 1675 года. Юноше пришлось строить свою судьбу самостоятельно. По окончании в 1683 году Йенского университета, где он учился у профессора Георга Вольфганга Веделя (1645—1721), пользовавшегося большой известностью в области ятрохимии, Фридрих совершенствуется в Лейденском университете у крупнейшего медика Европы Германа Бургава. Получив ученую степень, он переезжает в Англию для обучения под руководством ятрофизика Роберта Бойля, основателя (1662 г.) и президента (1680—1691 гг.) Лондонского Королевского общества (Академии наук). Бойль занимался своими исследованиями вдали от городского шума, в одном из своих поместий, и охотно приглашал туда всех знаменитых людей, посвятивших себя изучению наук.
В 1688 году Гоффман занимает должность физиолога в Гальберштадте, а шестью годами позже — профессора клинической медицины только что созданного университета родного города Галле. В 1709 году его приглашают лейб-медиком к Фридриху I. Вскоре, вследствие закулисных интриг, он оставляет Берлин и возвращается в Галле, где до кончины, последовавшей 12 ноября 1742 года, занимается преподаванием
По мнению Гоффмана, изложенному в его основном девятитомном сочинении (1718—1740 гг.) — «Система рациональной медицины», жизнь, здоровье, болезнь, излечение подчинены исключительно законам механики. «Механика есть причина, источник и закон всех явлений», — говорил Гоффман. Гоффман полагал, что «жизнь заключается в движении; сокращения сердца препятствуют смерти, предохраняют тело от разложения; все зависит от известных движений фибр, их расположения и известного соотношения движений в накоплении жидкости». Для объяснения этого движения, называемого Гоффманом жизненным, «нет нужды прибегать к понятию природы, души, жизненных сил, «археи», или какому угодно другому «гению» или жизненному началу», которые ранее использовали ученые.
В переписке с Гоффманом Лейбниц обсуждал не только вопросы химии, но и философские проблемы. Старый философ одобряет его направление и побуждает написать «Рациональную теорию медицины». Лейбниц сообщает своему корреспонденту, что не разделяет взглядов Ньютона, говоря, что тот, кто старается объяснить тяготение первичной силой притяжения, грешит против истины и прибегает к чуду. Лейбниц согласен с Гоффманом, что каждый организм есть механизм, но при этом добавляет: «Только более тонкий и божественный». Лейбниц говорит, что органические тела природы суть божественные машины; допустить в них что-нибудь, что было бы чуждым механизму, — нельзя. Он не желает идти против известного положения своего времени: «В теле все подчиняется механическим, то есть рациональным основаниям».
Фридрих Гоффман допускает существование нервного флюида, обнаруженного английским анатомом и врачом Томасом Уиллисом (1621 — 1675), и полагает, что «сердце и плотные движущие части организма получают способность к движению и сокращению, силу, тонус и эластичность от очень малых флюидов, находящихся в мозговых желудочках, нервах и самой крови». Отсюда движением мозга часть флюида по нервным трубочкам распространяется по всему организму, другая — циркулирует с кровью. Обе системы находятся в определенной связи. Во всех частях тела нормальный тонус ткани регулируется флюидом. Если нервный флюид протекает в слишком большом количестве, наступает патологическое состояние, спазм, если в малом — развивается состояние атонии. Эти малые флюиды Гоффмана имеют, однако, большое сходство с древними «силами» , несостоятельность которых была подчеркнута выше самим же Гоффманом.
Доктор Гоффман был чрезвычайно рассудительным, гибким и осторожным практиком. Подобно Гиппократу, он полагал, что природа — лучший врач. К этой формуле он лишь добавил, что природа излечивает «механически». Гоффман являлся противником фармакологии и рекомендовал менее сильные средства; одним из первых причислил к лечебным средствам ванны и минеральную воду. Он был рьяным сторонником возбуждающих средств: рейнского вина, летучих и маслянистых солей, средств, уменьшающих кислотность пищеварительных соков. Гоффман первым советовал употребление в качестве слабительного воды Зедлицких источников, открытой в 1717 году
В детской терапии он назначал белую магнезию — как средство послабляющее, мускус и амбру — как возбуждающее. Нашатырь и олений рог прописывались им при параличах; употреблять кофе он советовал старикам. Дизентерию он рекомендовал лечить опийной настойкой, устраняющей понос, а уж потом давать больным настой трав.
Вопреки своему афоризму: «Если заботишься о здоровье — остерегайся лекарств и врача», он пользовался лекарствами в большой тайне от других. Особенно охотно он прибегал к изобретенному им в качестве «бальзама жизни» эликсиру и к пользовавшимся мировой известностью «гоффманским каплям» (комбинация этилового спирта с медицинским эфиром) как возбуждающему средству при сердечной слабости. Эти лекарственные средства употребляются до сих пор.
Профессор Гоффман не только выдающийся терапевт, обрисовавший клиническую картину хлороза (анемия), он — химик, описавший в 1722 году способ получения белой магнезии (жженой магнезии) из минеральных источников, и он — бактериолог, написавший сочинение «О контагии и миазмах» (1738 г.). Может быть, к созданию этого сочинения его подвигла так поразившая его в юности потеря родителей от эпидемии.
При всем своем механическом понимании явлений жизни даже Декарт допускал для объяснения явлений человеческой психики представление о «животных духах». Гоффман неуклонно придерживался механистического отождествления живого организма с механизмом. В дальнейшем преодоление ограниченности взгляда Гоффмана сопровождалось выпячиванием различия и взаимоисключения некоторых свойств живого и неживого, заслоняло их единство и взаимопроникновение, в том числе физического и биологического.
М.С. Шойфет, "Сто великих врачей"