Крестовый поход на Семью

Если бы перед кем-то стояла задача разрушить семью, то нельзя было бы и мечтать о лучшем ее выполнении, чем как это делает Современная Медицина. Уже многие годы общеизвестно, что семья претерпевает изменения в своей структуре. Каждый шестой ребенок сейчас воспитывается одним родителем¹. Не предрешена ли судьба остальных браков?

¹ Эти статистические данные верны применительно к США середины 70-х годов XX века. – Прим. ред.

Мы даже обесценили само слово «семья». Когда я произношу это слово, я имею в виду всех кровных родственников: детей, матерей, отцов, бабушек и дедушек, дядьев и тетушек, двоюродных братьев и сестер. Увы, только одна из двадцати семей состоит более чем из двух взрослых, живущих под одной крышей. «Расширенный состав семьи» – таким словосочетанием обозначается это исчезающее из нашей жизни явление. С другой стороны, специалисты снабдили нас термином «ядро семьи», чтобы пробудить все те положительные образы, которые когда-то были связаны с атомной энергией. Эти образы никогда не несли в себе ничего положительного. Кого предполагается поместить в ядро такой атомной семьи? Родителей? Детей? Никого? Употребление «ядерной» терминологии по отношению к семье подготавливает нас к тому, что природа семьи носит взрывной и нестабильный характер, как и природа атома. И когда от «ядра семьи» начинают отделяться его «элементарные частицы», нам кажется, что семья не разрушается, а напротив, выполняет свое предназначение.

Школу и учителей иногда обвиняют в разрушении семьи. Да, учителя и другие деятели образования действительно входят в армию профессионалов, атакующую и наносящую ущерб семье. Но генералами в этой армии служат врачи.

Врачи – вот настоящие лидеры, потому что без их санкции, без благословения Современной Медицины, ни одно учреждение, работающее на разрушение семьи, не могло бы не то что преуспевать, но просто существовать. Более того, крестовый поход Современной Медицины на семью приносит столь невиданные доселе опустошение и порочность, что школе и не снились.

Семейная медицина, к примеру, должна подразумевать здоровое семейное влияние. Однако для врача семейная медицина обозначает необходимость вмешательства в семейные дела в священных целях. Любое влияние, которое может оказать на пациента его семья, врач склонен считать не просто второстепенным, но бесполезным и даже вредным. Люди ошибаются, думая, что врачи перестали приходить на дом лишь потому, чтобы принять больше людей в своих кабинетах. Объяснение иное: врачи не хотят встречаться с семьей пациента на его территории. Кабинеты нужны не только для того, чтобы впихнуть туда побольше людей, но и для того, чтобы изолировать человека от влияния его семьи. Врачу гораздо труднее контролировать ситуацию и разрушать семейные узы, когда он у вас в гостях.

Чтобы преуспеть в своей «медицине», врач должен подменить семейную этику собственными этическими воззрениями и убеждениями. При этом он активно претендует на роль, традиционно выполнявшуюся членами семьи. Ни к чему хорошему это не приведет. Врачи не только не разделяют чувств, культурных традиций, привязанностей членов семьи, – им просто безразлично, что в семье происходит. Если пациент умирает – ничего страшного, потому что это просто пациент, а не мать или отец, дядя или тетя, двоюродный брат или сестра. Врачей тщательно обучают держать дистанцию между собой и пациентами.

Это умение отстраняться пригодится врачу, когда ему доведется переживать кризис или стресс и «принимать это». Все религии и кульминационные жизненные моменты совершают таинства или ритуалы, потрясающие нас своей загадочностью и намеками на смысл жизни. Рождение, созревание, свадьба и смерть – события, сопровождаемые священнодействием. Все религии совершают эти обряды, чтобы поддержать семью – Церковь Современной Медицины старается ее расколоть.

Я уже объяснил, какое опасное место больница. Современная Медицина так самонадеянна, что называет больничный полицейский наряд семьей! Ни одна религия не зашла так далеко, как это ежедневно делает Церковь Современной Медицины. Ни одна coвременная религия не требует кровавых жертв, однако чтобы жениться с благословения врача, вы должны сдать кровь. Анализы крови перед свадьбой имеют чисто ритуальное значение. Как только какая-либо процедура становится обыденной, люди перестают относиться к ней серьезно. Лаборатории делают столько ошибок, что врачи даже не тратят время на чтение результатов анализов. В ходе одного эксперимента лаборатория намеренно давала положительные результаты анализов на венерические заболевания, и очень немногие врачи назначали повторные анализы.

Эти кровавые жертвоприношения, необходимые, чтобы получить разрешение на создание семьи, – относительно безобидные предвестники грядущих мрачных ритуалов. Кампания активизируется, когда на сцену выходит третий член семьи. И вот, там, где другие религии удовлетворились бы разумными ненавязчивыми церемониями, Современная Медицина предпринимает полномасштабную атаку, разыгрывая трагедию из нормальной ситуации. Относясь к рождению ребенка как к болезни, акушер-гинеколог делает свое вмешательство неизбежным. Если акушеры-гинекологи публично признают тот факт, что более девяносто пяти процентов родов протекают абсолютно без осложнений, отпадет потребность ровно в таком же количестве их услуг. Меньше акушеров – больше здоровых семей.

Но они никогда не признают этого. Вот почему мы имеем роды, проходящие в операционной. Неплохая мысль – проводить все больничные роды в операционной, не правда ли? Неплохая уже потому, что больничные роды гораздо опаснее. Дети, рождаемые в больнице, имеют в шесть раз большую вероятность пострадать во время родов, в восемь раз большую – застрять в родовых путях. Вчетверо чаще они оказываются в реанимации, а также инфицируются. Наконец, у них в тридцать (!) раз больше шансов получить пожизненные заболевания. У их матерей при больничных родах втрое чаще случается кровотечение.

Тогда как в примитивных религиях рождение – это событие, в котором может принять полезное участие каждый член семьи (например, муж или мать роженицы могут помогать при родах), современная медицина не допускает присутствия на этом таинстве посторонних. Только врач и его ассистенты! Так называемые «реформы» – семейные палаты, присутствие мужей на родах, обсуждение с будущими матерями их пожеланий к ведению родов – немногим более чем маркетинговые заигрывания. Как только акушеру-гинекологу удастся заманить вас на свою территорию – все! Он контролирует ситуацию. Он демонстрирует свою власть или даже щеголяет ею, пропуская женщину через серию унизительных процедур. Он обязательно заставит ее выбрить область гениталий, несмотря на то, что еще в 1930-х годах было доказано, что бритье непосредственно перед родами не уменьшает количества бактерий, а способствует их значительному увеличению в этой области. Упиваясь неограниченной властью, он обязательно заставит ее принять лежачее положение и положить ноги на подставки, ради удовлетворения собственного тщеславия. Наличие внутривенного катетера развязывает врачу руки, и он при первом же удобном случае пускает в ход обезболивающее. Уже разлученную со своей семьей и потерявшую контроль над своим телом (ведь врач может даже решать, когда произойти родам), будущую мать также могут лишить возможности осознанно пережить это событие, поскольку она будет накачана лекарствами до бесчувствия и беспамятства. Конечно, врач может быть вынужден применить наркоз, чтобы нанести свой, так сказать, coup de grace – завершающий смертельный удар – кесарево сечение.

Один из побочных эффектов кесарева сечения не обязательно проявляется в первые недели или месяцы после рождения, но дети, рожденные таким путем, чаще становятся жертвами жестокого обращения со стороны взрослых. Матери, родившие посредством кесарева сечения, обычно не имеют возможности находиться вместе с детьми в первые часы и дни их жизни, поскольку иногда требуется много времени, чтобы полностью прошли последствия анестезии. Кроме того, они плохо себя чувствуют из-за самой операции. Эта операция не только нарушает установление первых самых важных родственных уз между матерью и ребенком, но и запятнывает болью и разочарованием даже те немногие чувства, которые испытывает мать.

Конечно, матери, пережившие нормальные роды или родившие недоношенных детей, тоже заслуживают того, чтобы их первые жизненно важные часы и дни, проведенные с новорожденным ребенком, не были чем-то запятнаны. Но если мать, отстаивая свои права, не устроит адское побоище (а это нелегко сделать после родов, эпизиотомии и анестезии), то ее ребенка мгновенно утащат в концлагерь, называемый отделением для новорожденных.

Больничный режим все больше изолирует семью от процесса родов. Ограничения в посещениях вносят раскол в семью, вынуждая молодую мать выбирать одного–двух членов семьи, которые могут ее посетить за один раз. Я не знаю лучшего повода для обид, чем выбор между мужем, матерью, свекровью, отцом, свекром, тетями, дядьями и двоюродными братьями и сестрами. Кроме того, в больницы почти никогда не допускаются братья и сестры, а когда допускаются, то только для встречи через стеклянную перегородку. Как это способствует единению семьи!

Педиатры так же, как и акушеры-гинекологи, предназначены для ослабления семейных уз. Они начинают с того, что заставляют мать чувствовать себя совершенно неспособной обеспечивать благополучие своего ребенка. Еще до того как на сцене появляется педиатр, основные мероприятия для передачи ребенка в его руки проводит целый взвод детских медсестер, которые непрерывно изводят мать своими ценными указаниями по каждому вопросу ухода за ребенком. Конечно, они всего лишь выполняют распоряжения врача.

Первая благая весть об отношениях между матерью и ребенком, которую педиатр доносит до матери, это его «совет» относительно вскармливания малыша. Молодой матери говорится, что искусственное питание во всех отношениях так же хорошо, как и грудное молоко, будто бог сделал ошибку, наполнив ее грудь молоком, а не «Симилаком». Когда я начинал свою педиатрическую практику, меня учили, что если мать спрашивает, какое выбрать вскармливание – грудное или искусственное, надо отвечать: «Как вы сами решите, я помогу вам в любом случае».

Конечно же, этот ответ – полная ложь. Искусственное питание – дедушка всего неполноценного питания (быстрого, вкусного и сытного, но не имеющего питательной ценности), никогда не было, не является и не будет «так же хорошо», как грудное молоко. Человеческое молоко предназначено для детей, коровье – для телят. Структура и состав каждого из них подходит тому, для кого это молоко создано природой. Замена молока у животных – если, например, дать теленку свиное молоко – приводит к болезни, а часто и к смерти, новорожденного.

Человеческий детеныш, вскармливаемый из бутылочки, имеет существенно большую вероятность пострадать от кошмарного набора болезней. Диареи, коликов, желудочно-кишечных и респираторных инфекций, менингита, астмы, крапивницы, других аллергических заболеваний, пневмонии, экземы, ожирения, повышенного давления, атеросклероза, дерматита, отставания в росте, гипокальцемической тетании, гипотериоза новорожденных, некротизирующего энтероколита и синдрома внезапной детской смерти. С научной, биологической точки зрения искусственное питание нельзя рассматривать как приемлемую альтернативу грудному молоку – особенно учитывая тот факт, что девяносто девять процентов молодых матерей замечательно могут кормить детей грудью.

Даже недоношенные дети должны получать грудное молоко. Когда более двадцати пяти лет назад я проходил специализацию по педиатрии, на меня, к счастью, сильно повлияла одна из величайших медсестер по уходу за недоношенными детьми Эвелин Лундин (Evelyn Lundeen). Мисс Лундин не просто поощряла, а заставляла матерей передавать молоко своим детям, даже тем, кто весил всего 900 граммов. Я помню, как мужья приносили бутылочки со сцеженным грудным молоком. Я ничуть не сомневаюсь, что недоношенные дети, вскармливаемые грудным молоком, поправляются гораздо лучше, чем недоношенные, вскармливаемые искусственно. В ходе своей собственной практики я выписал из больницы многих детей, весивших менее пяти фунтов, – все они, конечно, были на грудном вскармливании – и теперь я не стану лечить ребенка, прежде чем не заставлю мать кормить грудью.

Говорить матерям, что грудное вскармливание значительно лучше искусственного – вот мой рецепт уничтожения педиатрии. Когда педиатр говорит матери правду, то есть, что грудное вскармливание – это хорошо, а искусственное – опасно, это может вызвать чувство вины у матерей, решившихся на искусственное вскармливание. Такая мать сбежит к другому педиатру, который будет рад принести ей облегчение, сказав, что нет никакой разницы между грудным и искусственным вскармливанием. Но, с другой стороны, у женщин, кормящих грудью, дети никогда не болеют. Зачем им нужна педиатрия!

Найдется немного педиатров, настаивающих на грудном вскармливании. Наоборот, большинство из них занимается тем, что я называю «педиатрическим раздвоением сознания»: они утверждают, что грудное вскармливание – это отлично, но искусственное – ничуть не хуже. Некоторые педиатры раздают бесплатные упаковки искусственной смеси молодым матерям; другие настаивают на том, чтобы младенцы тратили свои силы и желание сосать из бутылочки с подслащенной водой; есть педиатры, которые продвигают кормящим матерям бесплатные наборы для «докорма»; и есть также педиатры, отговаривающие матерей от грудного вскармливания, если их дети набирают вес не так, как напечатано в руководствах, распространяемых компаниями-изготовителями искусственного питания. Еще педиатры забывают предупредить матерей о том, что искусственная смесь может содержать в десять, а то и в тысячу раз больше свинца, чем грудное молоко. Они также забывают рассказать матерям, что грудное молоко защищает детей от тех инфекционных заболеваний, которыми мать переболела или которые она перенесла «на ногах» и что грудное вскармливание способствует правильному развитию костей и умственному развитию, а кормящую мать защищает от рака груди.

Грудное вскармливание играет важную роль и в укреплении семьи. Связь между матерью и ребенком при грудном вскармливании обеспечивает защиту и здоровье. Гормоны, выделяющиеся в организме матери, когда ребенок сосет грудь, не только предотвращают послеродовое кровотечение и общее недомогание и заставляют матку быстрее сокращаться, но также доставляют матери чувственное удовольствие. Кормление из бутылочки такого удовольствия не доставляет. Зато таким образом узакониваются освященные наукой четырехчасовые интервалы, которые приносят неизмеримый вред всем участникам процесса, и все это во имя «режима».

Покинув больницу и вернувшись домой, женщина, ее новорожденный ребенок и вся семья все еще остаются незащищенными перед сеющими рознь набегами врачей. Традиционный совет педиатров и медсестер, способствующий разрыву семейных уз, звучит примерно так: «Помните, если ребенок закричал, дайте ему прокричаться, потому что крик развивает легкие, и к тому же так вы приучите его не плакать, когда ему что-нибудь нужно». Такой совет – это не просто вызов здравому смыслу, это полное безразличие к инстинктам, – как детей, так и всех матерей, которых я когда-либо встречал. Очевидно, бог сделал еще одну ошибку, научив детей выражать свои потребности плачем!

Чем дальше – тем хуже: врачи злоупотребляют своим авторитетом, чтобы привести семью к разобщению со своими инстинктами и традициями. Вместо того чтобы доверится мудрости накопленного веками опыта, молодая семья теряет уверенность и своих чувствах и убеждениях, пасуя перед «образованностью» врача, перед его «документально подтвержденной мудростью», удостоверенной дипломами и другими сертификатами. Если вы спросите врача, где это написано, что педиатр-мужчина, который, может быть, еще никогда не был отцом, и уж, конечно, никогда не станет матерью, может лучше матери или бабушки разбираться в том, что ребенок хочет выразить своим плачем, то он скорее всего укажет на висящие на стене дипломы в рамочках.

Даже если женщина встречается с педиатром всего по нескольку минут в месяц, есть еще компания рекомендованных врачом специалистов – таких, как доктора Спок, Солк, Гино и Беттельхайм – которые всегда готовы окончательно запутать ее в своих противоречивых книгах и статьях. Молодая мать остается абсолютно беззащитной под шквалом таких советов, поскольку она не уверена в собственных мыслях и чувствах и поскольку врачи учили ее не слушать советов мамы и бабушки, потому что это «бабушкины сказки». Вместо этого она должна слушать «дедушкины сказки» старых докторов, от которых голова идет кругом!

Так как очень немногие американские семьи живут вместе или рядом со своими родственниками, то матери физически оторваны от утешения и поддержки, которую могли бы им оказать их матери и бабушки. Мой рецепт, как сделать мать по меньшей мере нервной, а в худшем случае – свести с ума, это оставить ее дома одну, нос к носу с новорожденным ребенком и толпой несогласных друг с другом специалистов – уж они-то проведут ее через кризисы первых месяцев жизни ребенка. Такая ситуация – а она наиболее распространена в нашей стране – может сделать женщину неврастеничкой еще до того, как ребенку исполнится год. Молодой отец в такой ситуации не продержится и месяца. Так как дома женщине некому помочь, она начинает искать помощи вне дома. Во многих случаях напряженность между супругами достигает такого накала, что они начинают видеть друг в друге только причину и, одновременно, решение своих проблем, что приводит семью к разводу. Или, менее радикально, женщина, не теряя времени, начинает искать «творческую» работу вне дома. В любом случае ребенок отправляется в детский сад.

Представление женщин о творческой работе вне дома обычно оказывается иллюзией. Большинство работ, включая те, которые обычно выполняются мужчинами, меньше всего являются творческими. Это преимущественно скучные, рутинные, механические задачи, выполнение которых стоит только одной цели – зарплаты. Очень немногие профессии могут сравниться по приносимому ими удовлетворению с ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей. Женщинам нужно и должно заниматься деятельностью (как дома, так и вне его), которая способствует их самореализации. Но далеко не всякая оплачиваемая работа позволяет делать это. Работающая женщина, даже имея интереснейшую должность, зачастую обнаруживает в себе способность играть много ролей одновременно, но при этом у нее остается мало времени – или его вообще не остается – для самого главного в жизни. Ей приходится не просто работать. Ей приходится брать на себя типично мужскую роль – целеустремленность в борьбе за успех. А этот подход сам по себе нельзя считать здоровым ни для женщин, ни для мужчин.

Цель работы вне дома может быть иллюзорной, но результат для семьи получается вполне материальный. Несмотря на то, что ребенку «положено» покидать дом в шесть лет, теперь, когда детские центры разрослись по всей стране, матери активно способствуют их наполнению. Они отдают туда малышей максимально рано – ребенок «идет в школу», как только ему исполнится год! Говоря о детских центрах, я имею в виду не детские сады старого образца, где дети проводили всего несколько часов в день. И где их даже не кормили, поскольку большую часть дня они проводили дома.

Сегодняшние детские центры совсем другие. В Европе эти заведения зачастую расположены прямо при фабрике, магазине или офисном центре. Или хотя бы неподалеку от места работы матери, так чтобы мать могла смягчить стресс, вызванный разлукой, навещая ребенка и обедая вместе с ним. Однако в Соединенных Штатах детские центры находятся слишком далеко, для того чтобы мать в разгар дня могла встречаться с ребенком. На долю детей достается только поспешное прощание, после которого мать мчится через весь город на работу, чтобы вернуться усталой и недовольной после восьми, девяти, а то и десяти часов «творческой» работы.

В детском центре ребенка кормят посторонние люди, а не мать. Природа предусмотрела тончайший механизм, с помощью которого ребенка воспитывает его семья. Мы его «отменили» и теперь имеем ситуацию, когда на ребенка в решающий период его развития оказывают влияние чужие люди. А чтобы придать разлучению ребенка с семьей видимость наукообразия, создали «факультеты подготовки специалистов по дошкольному образованию».

Во многих детских центрах дети получают завтрак, обед и полдник. Я помню, что двадцать лет назад в большинстве начальных школ не было возможности обеспечивать детей питанием, теперь же школьные обеды воспринимаются как должное в большинстве школьных округов. Так как обеды подаются прямо в здании школы, перерывы на обед сокращены настолько, что даже те дети, которые хотят пойти пообедать домой, не могут этого сделать, несмотря на то, что их мама в это время находится дома. В результате они проводят все больше и больше времени с людьми, которые, скорее всего, не разделяют ценностей, традиций и этики их семей. Что же получается из ребенка, который отлучен от семьи в тот важный для него период, когда формируется его характер? Он вырастает – к худу или к добру – действительно «самостоятельным». Независимым от всего, что дорого его семье, и от самой семьи.

Все это не стало бы возможным, если бы врачи не одобряли и не поощряли нездоровые идеи о «самостоятельности». Я вспоминаю историю одной молодой нью-йоркской семьи. Молодой человек рассказал мне, что его жена пошла работать, когда он остался без работы. И хотя он быстро нашел себе новую работу, жена решила все-таки продолжить свою карьеру, теперь в роли директора большого семиэтажного детского центра. Я сказал отцу, что, по моему мнению, все сложилось очень удачно, потому что ребенок будет уверен, что мать рядом с ним весь день. «О, нет! – воскликнул отец, – я не хочу, чтобы он был так привязан к матери. Я хочу, чтобы он рос самостоятельным». И родители довели воспитание самостоятельности до абсурда: мать и сын ездили в один и тот же детский центр разными маршрутами.

Интересно, не пожалеет ли однажды тот отец о такой независимости своего сына? В конце концов, разве трехлетнему ребенку не положено быть зависимым? Я вижу за спиной этого недалекого молодого отца тень педиатра, поучающего развивать независимость у членов семьи – от наставления «дать ребенку прокричаться» до поощрения зависимости от врача, который вмешивается в зону ответственности семьи. Зависимость между матерью и ребенком – это сердце и образец семейной взаимозависимости, приносящей здоровье. Члены семьи должны зависеть друг от друга! Нам надо бы праздновать День Семейной Зависимости каждый день.

Когда ребенок начинает ходить в школу, Современная Медицина призывает на службу специалистов по образованию, задача которых состоит в том, чтобы держать семью в безвыходном положении. Они не просто узурпируют воспитательную роль родителей, но и вынуждают их участвовать в таких бессмысленных мероприятиях, устраиваемых Объединениями родителей и учителей, как распродажа домашней выпечки и карнавалы. Родителей удаляют с того поля боя, где действительно идет борьба за умы их детей. Хитрая тактика изменения стилей обучения – новая математика для одного поколения, старая для другого – не дает родителям играть существенную роль в образовании детей. Они не в состоянии даже помочь своему ребенку делать уроки! Освещение вопросов половых взаимоотношений, которое дается и школе, обычно не совпадает с семейными ценностями. Заседания Объединений родителей и учителей отнимают у родителей вечера, которые они могли бы провести с детьми; тех же все чаще оставляют на дополнительные занятия. Зона отчуждения между родителями и детьми понемногу расширяется.

Когда приходит время ответственных решений, родители оказываются уже слишком далеки от действительных проблем своих детей, чтобы чем-то помочь. У них украли то доверие, которое, возможно, было в начале. Бегом к психиатру! Современная Медицина содержит в своем штате целую армию психиатров, чтобы они оказывали ее Церкви помощь в психотерапии и других богослужениях.

Эта новая команда экспертов несет семье как раз то, что нужно для решения проблем: специальную лексику. Родителям дается терминология для характеристики ребенка: безответственный, недоразвитый, недружелюбный, обидчивый. А детям вручается набор слов для описания родителей: они на нас давят, во всем препятствуют, чрезмерно опекают, все запрещают. Эти слова летят в членов семьи подобно камням. Вместо того, чтобы снабдить семью инструментарием для налаживания взаимоотношений, ей предоставляется терминологический аппарат, замораживающий процесс мышления, и делается все, чтобы люди отделились друг от друга стеной взаимонепонимания.

Психиатрия разрушительна для семьи по своей природе. Психиатры побуждают людей говорить плохие слова о своих родных. Надо признать, что если такое лечение проводится правильно, оно может ослабить напряженность во взаимоотношениях, укрепить душевное равновесие и здоровье. Но лишь немногое из того, что предпринимается в этом направлении, делается правильно, потому что я вижу, сколько людей обращается за помощью к психотерапевтам и как немногим она помогает. Да и как это может помочь, если психиатр вешает на вас ярлык, прежде чем вы успеете открыть рот? Если вы опоздали на прием – вы враждебно настроены. Приехали раньше времени – чем-то обеспокоены. А если пришли вовремя – вы обязательный человек! Выиграть в этой игре невозможно! И когда я вижу, что семейная пара идет на консультацию к психиатру, готов держать пари, что муж с женой в конце концов разведутся.

Армия «профессионалов, готовых оказать поддержку» подрывает моральный дух семьи. Она мало что может предложить для сохранения семьи. Напротив, она обкрадывает семью, не оставляя ей нормальных методов и эффективных способов действия. Не приходится удивляться, что к возрасту, когда детям пора поступать в колледж, они в нетерпении, когда же, наконец, наступит день их отъезда из дома. А кто захочет оставаться в доме, где люди были фактически отучены общаться друг с другом иначе, чем механически, как с объектами капризов психиатрии, способом, навязанным журнальными экспертами?

В наши дни обучение в колледже считается как бы неполноценным, если колледж расположен менее чем в сутках езды от дома. В идеале все поступают в учебные заведения на противоположных от дома побережьях страны. Жители Среднего Запада имеют больший выбор. Столь значительное отдаление от семьи стирает признаки ее влияния и делает ребенка совершенно «свободными для влияния ровесников и преподавателей. Если кто-нибудь сможет мне продемонстрировать, как это положительно отражается ни родителях или детях, я оставлю в покое эту проблему. Но по собственному опыту я знаю, что уровень заболеваемости среди первокурсников так высок, как не бывает ни в одной другой социальной группе. Они более подвержены депрессии, гипотериозу, туберкулезу, ревматизму, инфекционному мононуклеозу и нарушениям менструального цикла. И к тому же – что неудивительно – первокурсники стоят на втором месте по частоте самоубийств, уступая лишь детям американских индейцев, покинувших резервации для поступления в высшие учебные заведения.

Все это не было бы возможным без санкции Современной Медицины. С начала и до конца жизни ее Церковь вмешивается в дела семьи и заменяет семейные узы и традиции своими бессмысленными церемониями. Жизнь обесценивается. Стоит вам хоть раз позволить нарушить или «улучшить» какой-нибудь естественный процесс, относясь к нему как к болезни, все жизненные процессы организма начнут разлагаться. Когда-то дети делали полезную работу по дому. Теперь все их способности полностью реализуются вне дома. Та же судьба ожидает стариков. К пожилым людям относятся с презрением и выкидывают их в дома «отдыха» или дома престарелых. Да и что им делать дома? К их советам относятся без уважения, так же как их таланты и умения не развивались в течение жизни. Современной Медицине гораздо удобнее отделить стариков от их семьи, от их талантов и от уважения к ним. Таким образом, они обеспечивают медицину большим количеством потенциальных пациентов. Они чаще болеют, потому что благодаря колдовским проклятиям, насылаемым Церковью, обречены на неизбежную слабость в старости, на долгую и мучительную смерть. Не только сам умирающий, связанный и опутанный проводами в отделении интенсивной терапии, разделен со своей семьей в последний миг своей жизни; и родственникам, оплакивающим его но время похорон, семейный врач не дает получить облегчение от слез, раздавая седативные средства и транквилизаторы. Даже там Современная Медицина, всегда стоящая на страже, дабы не допустить срывов в поведении, притупляет чувства участников событий, чтобы лишить их драгоценных моментов жизни.

По мере своего развития Современная Медицина изобретает все более жесткие методы для борьбы с семьей. Вы должны подчиниться Церкви, чтобы попасть в школу. Они вас и в дверь не впустят, пока вы не докажете, что получили все священные прививки. Рано или поздно врачи и некоторые школьные округа станут настолько жесткими, что начнут преследовать людей, отказывающихся от прививок своим детям. Они просто объявят таких детей жертвами жестокого обращения и отберут их у родителей.

Этот вид насилия уже существует. В последнее время меня все чаще и чаще привлекают к помощи в делах, где моя роль врача состоит в том, чтобы освобождать детей из больниц. Обычно это бывает так: у ребенка поднимается температура до 39,5 или 40°С и иногда обнаруживается инфекция в горле или в ухе. Ребенка привозят в больницу, и врач при осмотре обнаруживает у него на теле несколько синяков. Вызывается социальный работник, и после нескольких вопросов палец указывает на родителей. Ребенка госпитализируют, предположительно для его же защиты. А родители начинают искать кого-нибудь, кто может засвидетельствовать, что в их семье не допускается жестокое обращение с детьми, и что синяки имеют иное происхождение.

Когда-то случаи жестокого обращения с детьми были очевидными. Это были дети с множественными переломами костей. Теперь определение этого понятия стало настолько широким, что если у ребенка, приведенного в приемный покой больницы, обнаруживается несколько синяков, родителей немедленно допрашивает социальный работник. При нынешнем запустении в детских отделениях больниц всем, кроме семьи, выгодно попытаться установить ответственность за возможное жестокое обращение с детьми.

Мне довелось вести случай женщины, которая, родив ребенка, решила покинуть больницу, потому что больница ей не нравилась и потому что она хотела кормить ребенка грудью. Через месяц она принесла ребенка на осмотр в поликлиническое отделение этой больницы. Ребенок набрал недостаточно веса. Врач обвинил во всем грудное вскармливание и сказал, что нужно немедленно переходить на искусственную смесь. Но женщина решила этого не делать и продолжила грудное вскармливание. Еще через месяц она опять понесла ребенка на осмотр – уж не знаю, зачем она это сделала! – в этот раз ребенок набрал больше веса, но все же не столько, сколько было нужно врачу. Тогда врач решил, что это, возможно, свидетельствует о халатном обращении с ребенком, и приказал госпитализировать его.

Женщина позвонила своим друзьям из La Leche League², которые консультировали ее по вопросам грудного вскармливания. Они, в свою очередь, связались со мной, так как я был медицинским консультантом Лиги. Я изучил этот случай и пришел к выводу, что женщина проделала отличную работу по грудному вскармливанию. В тот момент она больше всего переживала из-за того, что ей не разрешают находиться в больнице вместе с ребенком. Ребенок находился без матери уже пять-шесть часов. Грудь матери наполнялась молоком. Она начинала плохо себя чувствовать, но врачам не было до этого никакого дела. Они кормили ребенка смесью. Накал страстей был близок к высшей точке, и я принял решение связаться с прокурором штата – в течение часа матери разрешили пройти в детское отделение и покормить ребенка. На следующее утро было проведено экстренное слушание по этому инциденту, и ребенок был освобожден.

² Молочная Лига

И такие случаи не редки. Поскольку Современная Медицина помогает государству, благословляя его нападки на семью, государство дает Современной Медицине широкие полномочия для навязывания ее законов. Теперь я советую родителям быть чрезвычайно осторожными, принося своих детей в приемное отделение больницы, потому что совершенно невозможно предсказать, что случится после того, как врач начнет осматривать ребенка.

Мне кажется, что некоторые элементы американской культуры всегда служили разрушению семьи. Само существование Америки разбило много семей во всем мире, когда наши города начали захлестывать огромные волны эмигрантов. Хотя многие эмигранты зависели от уже переселившихся сюда родственников, которые могли им помочь в первые трудные месяцы в Новом Свете. Первые переселенцы тоже должны были держаться вместе, хотя, опять-таки, первый шаг в неизвестность отдалил родителей и детей от их старших родственников, оставшихся позади. Так как старших родственников – носителей и живых символов традиций Старого света – не было рядом, чтобы сохранять традиционную культуру, последующие поколения разучились жить «по старинке». Эмиграция не стала плавильной чашей – она стала котлом, из которого начисто выкипели семейные узы и традиции. Эмиграция прекратилась после Первой Мировой войны, и освободился плацдарм для того, чтобы всерьез взяться за войну против семьи. Без прилива новых эмигрантов, которые могли бы поддерживать семейные связи и традиции, люди в конце концов начнут не просто игнорировать традиции, но и вообще забудут, что они когда-либо существовали.

Современная Медицина воспользовалась преимуществами этой ситуации для подъема педиатрии – моей собственной специальности. В первые четыре десятилетия двадцатого века вся педиатрия состояла из нескольких тысяч врачей. Но с началом Второй Мировой войны заводам страны понадобились женщины, которые заменили мужчин, ушедших на фронт. Женщины не смогли работать и заботиться о детях столь же хорошо, как они это делали до войны. Да, конечно, при заводах можно было организовать ясли, чтобы женщины могли совмещать выполнение своего патриотического и биологического долга. Но вместо этого врачи просто отменили биологический долг. Такие слова, как «няня», «ядро семьи», «заместитель матери» вошли в моду во время войны. Вместо того, чтобы говорить, что каждому ребенку нужна мать, врачи говорили, что ребенку нужна мать или ее заместитель. Таким образом миллионы Рози-Клепалыциц³ смогли броситься на борьбу с врагом, не испытывая мук совести по поводу того, что об их детях заботятся чужие люди.

³ Имеются в виду миллионы женщин, заменивших мужчин у станков. – Прим. ред.

Поскольку такие матери могли проводить со своими детьми не более нескольких часов в день, грудное вскармливание стало неудобным. Оно не перестало быть биологически необходимым или превосходящим все другие продукты с точки зрения пользы для детей. Но так как оно стало неудобным, врачи объявили, что искусственная смесь является не только практичным решением проблемы и лучшим из двух зол (вторым злом было не кормить ребенка вообще), но и единственной научно обоснованной альтернативой грудному вскармливанию.

Подобно священникам, «благословившим» хот-доги, чтобы спасти прихожан от запрета есть мясо в Страстную пятницу, врач и благословили искусственное вскармливание. Если бы они хотели сказать правду, они сказали бы женщинам, что все исследования доказали – уровень смертности искусственно вскармливаемых детей выше. Они разъяснили бы женщинам преимущества грудного вскармливания. Они могли бы патриотично вскинуть руки и разъяснить суть дилеммы, чтобы женщины могли сделать информированный выбор. Но они предпочли разрушить биологию в пользу политики и власти. Они, в действительности, сказали женщинам, что они не отвечают за биологию, за законы природы. По мере роста популярности и мощи педиатрии росла и крепла мощь производителей искусственного питания (а многие из них производят еще и лекарства), которые стали в конце концов гигантскими международными корпорациями.

Современная Медицина объединилась с этими корпорациями, чтобы разнести новую технологию кормления младенцев по всему миру. Что они на самом деле делают, так это занимаются жертвоприношениями младенцев среди громадных групп людей, которые не в силах себя защитить. В 1952 году девяносто пять процентов чилийских матерей вскармливали своих детей грудью в течение первого года жизни. В 1969 году их осталось только шесть процентов, и только двадцать процентов детей вскармливались грудью хотя бы до двух месяцев. Такая тенденция вскармливания младенцев – и она проявляется по всему миру – существует благодаря врачам, которые позволили продавцам от производителей искусственного питания совать свой нос в родильные отделения и обучать матерей «современным» методам вскармливания младенцев. Конечно же, при этом раздаются бесплатные образцы продукции. Доктора вкрадчиво объясняют матерям, что смесь не хуже, а то и лучше, чем их собственное молоко. Ни одна мать не захочет показаться непросвещенной, когда дело касается здоровья ее ребенка, и особенно когда продавец одет в тот же белый халат, что и врач.

Многие из таких «просвещенных» матерей (а в действительности – большинство из них) не могут позволить себе покупку искусственных смесей. К тому же не у всех дома имеются условия для правильного приготовления смеси. В книге по уходу за ребенком компании «Нестле» написано: «Тщательно мойте руки с мылом каждый раз, когда вы собираетесь готовить пищу для ребенка». Кроме того, смесь необходимо разбавлять чистой водой. И наши дни в Соединенных Штатах и в Европе, где в каждом доме есть три-четыре раковины, каждая из которых подключена к водопроводу с водой вполне приемлемого качества, эти требования не являются проблемой. Но в развивающихся странах, где смеси рекламируются особенно настойчиво, дело обстоит иначе. Одно из исследований в Чили выявило высокую степень загрязнения бактериями восьмидесяти процентов бутылочек со смесью. В столице Малави (республика на юго-востоке Африки) две трети жилых помещений не оборудованы вообще никакими удобствами.

Более того, к моменту, когда бесплатные образцы смеси заканчиваются, мать остается с пустой грудью и пустым карманом. У нее нет денег на покупку смеси, и в конце концов она приходит к тому, что ей приходится кормить ребенка еще более неподходящей пищей. Когда мы хвастаемся, что уровень детской смертности в нашей стране один из самых низких в мире (что, как бы нам ни хотелось, не является правдой), нам стоит остановиться и задуматься о роли Современной Медицины, которую она играет в искусственном поддержании высокого уровня детской смертности в слаборазвитых странах.

Современная Медицина нападает на семью прежде всего потому, что когда ты хочешь обратить кого-то в свою веру, – первым делом обруби его семейные узы. «Не слушай маму и бабушку. Эти все бабушкины сказки. Слушай нас». Нас учат быть независимыми от всех, но только не от специалистов – врачей. Как только исчезает влияние семьи, исчезает и то, что я называю вертикальной передачей ценностей – от одного поколения к другому. И вы остаетесь открытыми перед влиянием горизонтальных передатчиков информации – ровесников и других современных источников знаний, то есть научных исследований, новостей и рекламно-развлекательной индустрии. И врачей – как же без них.

Организации по поддержке здоровья пышно расцветают за счет упадка семьи. Члены этих организаций платят ежемесячный взнос за практически неограниченный доступ к средствам «поддержания здоровья» Современной Медицины. Мало того, что способность этих средств поддерживать здоровье весьма сомнительна, необходимо осознавать тот факт, что сама семья является наилучшим из существующих средств поддержания здоровья. Где процветают Организации по поддержке здоровья? Там, где ослаблено влияние семьи. Спросите Генри Кайзера, основателя Организации по поддержке здоровья «Кайзер-Перманент» в Калифорнии, где нет семей, потому что все жители этого штата не являются его уроженцами. Если вы хотите организовать Организацию по поддержке здоровья, займитесь этим в каком-нибудь университетском городке, потому что, опять-таки, у его жителей нет семей, так как и студенты, и сотрудники университета приехали туда из других регионов страны. Вы также можете сделать это где-нибудь по соседству с трущобами, где прочность и размер семьи минимальны. Но вам будет очень трудно основать такую организацию там, где сильны семейные узы. В таких местах семьи не только находят лучших врачей и привязаны к ним, но и стараются сохранять здоровье членов своей семьи, к счастью, без помощи толпы профессиональных болтунов.

Очевидно, что Современная Медицина продвинулась в деле разрушения семьи именно по этой причине. Сильные семьи избегают необходимости в помощи врачей и других профессиональных «помощников». Не удивительно, что проституцию чаще называют древнейшей профессией, чем древнейшим бизнесом. В отличие от коммерческих операций, объектом которых является товарный обмен, профессионалы предлагают себя самих в качестве услуги в обмен на деньги. Чаще всего эта услуга может быть прекрасно выполнена кем-либо из членов семьи, друзей или самим человеком. Но чем слабее позиции семьи, тем больше простор для деятельности профессионалов. Проститутка служит суррогатом жены, а врач – суррогатом всей семьи. Здоровому обществу присуще сильное положительное влияние семьи, и, как следствие, минимальная потребность во врачах. Крестовый поход Современной Медицины на семью – это битва не на жизнь, а на смерть с конкурирующей системой здоровья и целительства. До тех пор, пока врагом Современной Медицины будет считаться все, что может укреплять, поддерживать или восстанавливать здоровье, жертвой будет личное благополучие каждого беззащитного человека, идущего к врачу.

Чтобы защитить свою семью от нападок врачей и других профессиональных «помощников», вам прежде всего необходимо признать, что специалисты вряд ли понимают, «что такое хорошо», лучше вас самих. Это становится совершенно очевидным, если вы проанализируете, что стало в настоящем с теми принципами, которые врачи в прошлом рекламировали как «благую весть». Вот как, например, звучало типичное педиатрическое воззвание в начале 1920-х годов: «Игры с младенцами посредством привлекающих внимание зрительных образов, звуков и движений, вызывающие восторженные вскрики, могут быть опасными, и их стоит избегать. Никогда не обнимайте и не целуйте младенцев. Никогда не сажайте их к себе на колени. Если вы очень хотите – можете поцеловать младенца в лоб перед сном. Ни в коем случае нельзя играть с детьми в возрасте до полугода. Чем меньше вы целуете ребенка, тем лучше. Укачивание запрещается. Запрещаются и успокоительные методы. В случае, если ребенок пытается успокоить себя сам при помощи сосания своего большого пальца, необходимо зафиксировать его руки так, чтобы он не мог их согнуть. В ночное время руки должны быть крепко припеленуты к бокам».

Конечно, теперь мы «понимаем», что эти советы смешны. Но я поражаюсь, как много матерей пошли против своего инстинктивного желания развлекать и развивать своих детей и, в результате, вырастили сонмы тупиц.

Если вы задумываетесь о том, чтобы завести семью, прежде всего решите для самого себя, сколько детей вы хотели бы иметь. Не принимайте советы сторонников нулевого прироста населения и других самопровозглашенных специалистов в области размеров семьи. Я не встречал доказательств того, что дети из больших семей меньше преуспели в жизни, чем дети из маленьких семей. Вы не должны допустить, чтобы размер вашей семьи определялся политическими соображениями.

Когда вы обзаводитесь семьей, найдите врача, который способен принять домашние роды. Домашние роды исключают веси больничный риск и позволяют вам сразу же начать наслаждаться прибавлением в семействе, а не бороться с больничным персоналом против медицинского вмешательства. Если вы обнаружите, что ваш акушер-гинеколог завел разговор об опасностях домашних родов до того, как обследовал вас, знайте – это непрофессионал. Опытный в домашних родах врач или повитуха поддержат ваше стремление рожать дома и внимательно обследуют на предмет факторов риска. Большинству семей угрожает куда больше опасностей в больнице, чем при домашних родах.

Если у вас нет возможности найти врача, который мог бы принять роды на дому (в конце книги я привожу ссылки на возможные источники поиска), вам следует как можно быстрее выписаться из больницы после родов. Единственная причина остаться в больнице – лечение серьезных осложнений, в остальных случаях у вас нет причин не покинуть больницу в период от двадцати минут до нескольких часов после родов. Мой любимый пример реакции семьи на враждебное вторжение медиков – это история одного из моих студентов. Когда жена моего студента однажды сказала врачу, что хочет, чтобы муж присутствовал при родах, врач заявил, что роды – это столь личное дело, что мужу не стоит присутствовать при этом. Она парировала тем, что, раз это такое личное событие, то и врачу незачем присутствовать! Они настояли на своем и родили ребенка вместе в больнице, но ушли оттуда через двадцать минут после родов. Их следующие дети родились дома, и отец стал ведущим специалистом по домашним родам.

Поскольку Современная Медицина стала проявлять насилие над семьей, отделяя мужа от жены во время родов, вам необходимо настаивать на совместных родах. Конечно, муж должен не просто надеть белый халат и стоять рядом. Он должен помогать, поддерживать и защищать жену и ребенка.

Вы должны изучать правила, разделяющие семьи, и постоянно их оспаривать. Например, медсестра может унести ребенка сразу после его рождения, несмотря на то, что ранее вы заявили, что вы или ваш муж хотите взять его на руки сразу же. Это ваш ребенок, он не принадлежит больнице. И поэтому он должен быть с вами – это так важно в первые минуты после рождения.

Даже если в больнице есть палаты «мать и дитя», имейте в виду, что больницы иногда лишают пациентов этой привилегии без предварительного уведомления. Я знаю больницу, где палаты «мать и дитя» ежегодно расформировываются, как только детские медсестры разъезжаются в отпуска!

Далее вам понадобится защищать себя и своего ребенка от предрассудков вашего врача против грудного вскармливания. Здесь вам снова придется научиться врать своему врачу. Когда он начнет рассказывать басни о том, что искусственное вскармливание не хуже грудного, вы ничего не добьетесь, если станете препираться, зато настроите его против себя. Вам это надо? Лучше всего – неопределенно кивать и плевать на его рекомендации. Одной моей знакомой врач сказал, что ее ребенок плохо набирает вес. И выдал ей упаковку искусственной смеси, чтобы она докармливала ребенка в дополнение к груди. Она не стала спорить с врачом, а просто выкинула эту упаковку в первый же мусорный бак по дороге домой.

Более двадцати лет назад, девушке по имени Мэриан Томпсон из района Чикаго, родившей своего первого ребенка, не к кому было обратиться за советом по поводу грудного вскармливания. И тогда она и еще шесть женщин организовали группу, назвав ее La Leche League, целью которой было научить матерей кормить грудью. С момента своего основания эта международная Молочная лига помогла сотням тысяч женщин по всему миру, не говоря уж об их детях. Если вы безоговорочно за грудное вскармливание, – вступайте в Молочную лигу.

Есть еще ряд «мелочей», рекомендуемых врачами для ухода за детьми, – «мелочей», которые я считаю губительными для семьи. Прежде всего, врачи говорят женщинам, что грудное вскармливание – это хорошо, но с полутора месяцев нужно вводить твердую пищу. Это чушь. Нет никакой необходимости давать детям твердую пищу раньше полугода. Принудительный прикорм выливается в ежедневный дешевый фарс, в ходе которого мать вынуждена мять, толочь, и впихивать в полуторамесячного ребенка нечто, хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее «твердую» пищу. Нет лучшей пищи для такого малыша, чем грудное молоко.

Не бойтесь брать ребенка на руки, когда он плачет. Он бы не плакал, если бы не нуждался в вашей помощи. Идеи о том, что родители должны «приучать» ребенка не плакать, являются узаконенным злом, – они игнорируют инстинкт. Если ребенок просыпается среди ночи, возможно, он особенно нуждается в чувстве безопасности, которое ему может дать сон в одной комнате, а может быть, и в одной постели с родителями. Правило, диктующее, что дети и родители должны спать в разных комнатах, – это одно из правил, которое разрывает семьи по совершенно неоправданным причинам. Я знаю не так много взрослых, которые могут спокойно спать в одиночестве. Так как же можно ожидать от новорожденного, кто привык к теплу и близости матери, что он будет хорошо себя чувствовать в холодной и пустой темноте «собственной комнаты»?

Когда вы начнете давать своему ребенку твердую пищу, не обращайте внимания на пропаганду производителей детского питания, которые, кажется, никогда не выходят из своих университетских исследовательских центров, где проводятся исследования, показывающие, что домашняя еда менее полезна, чем переработанные вещества, которые они запихивают в банки. Если то, что вы едите дома, действительно менее полезно, чем баночное питание, то ваша семья в опасности. Кормите ребенка тем, что едите вы. Измельчайте, толките, разминайте, смешивайте вашу пищу. Но только давайте ребенку по одному новому виду пищи за один раз, чтобы в случае необходимости быстро обнаружить причину появления аллергической реакции.

Старайтесь, чтобы прием пищи был совместным времяпрепровождением. То есть собирайте за столом всю семью одновременно. Когда члены семьи собираются вместе за вкусной едой, у них автоматически возникает желание поговорить и поделиться друг с другом впечатлениями.

Находитесь так близко с вашими родственниками, как только это возможно. Особенно старайтесь держать рядом престарелых родных, потому что вы нужны им и они нужны вам. Приглашайте родственников посидеть в детьми. Чем с большим количеством родственников ребенок имеет близкие и приятные отношения, тем лучше.

Избегайте разлуки, когда только возможно. Матери и отцы должны настаивать на том, чтобы находиться с детьми в больнице. Также подумайте об альтернативе детским центрам. Надомная работа, если принять во внимание все факторы, может приносить больше удовлетворения, чем работа вне дома. Если все же нужно выходить на работу вне дома с полной или частичной занятостью, постарайтесь договориться оставлять детей с родственниками или соседями. Домашняя обстановка – это лучшая модель детского сада. Если ваша работа или учеба разделяет вас с вашими детьми в течение дня, не вступайте в организации, которые проводят свои собрания по вечерам, когда вы должны находиться дома, со своей семьей.

Во время праздников будьте с родными, друзьями и соседями. Психиатры почти никогда не уходят в отпуск на рождественские каникулы, потому что в это время отмечаются огромная депрессия и «всплеск» самоубийств у их пациентов. Праздники существуют для того, чтобы люди собирались вместе, веселились и обновляли те узы, которые поддерживают их в течение всей жизни. Не доставляйте врачам удовольствия – находиться вдали от своей семьи.

Навещайте своих детей, ставших студентами колледжей и находящихся вдали от дома. Просите их навещать вас, когда их расписание это позволяет, а иногда – и когда не позволяет. Убедитесь, что они осознают, что вы будете рядом, если понадобится ваша поддержка, а она обязательно понадобится. В колледжах – раздолье для конкуренции и одиночества.

Всю жизнь вам нужно учиться иметь дело с профессионалами, чтобы бороться против них. Иногда это будет означать, что вам нужно действовать практично, а не напрямую. Вполне вероятно, врач будет запугивать вас, особенно, если вы – женщина. Конечно, так быть не должно. Но поскольку это так и бывает, то я советую людям, особенно женщинам, ходить к врачу вместе с кем-нибудь. Женам нужно ходить к врачу вместе с мужьями, так как врач уделит больше внимания проблеме женщины, если муж рядом. Естественно, врачи не должны относиться к женщинам, как к людям второго сорта; но они делают так, и вы не должны приносить свое здоровье в жертву абстрактным принципам. Нам нужны успешные еретики, а не мученики.

Другая ситуация, когда вам необходимо проявлять не прямоту, а практичность, – более юмористичная и менее политичная, – когда ваш ребенок идет в детский сад. Помню, как однажды в одиннадцать вечера мне позвонила женщина и сказала, что она находится в экстремальной ситуации. Когда я спросил ее, что же страшного в ее ситуации, она сообщила, что ее трехлетний сын не был приучен к горшку, и им сказали, что пока ребенок не научится пользоваться горшком, в детский сад их не примут. На вопрос, почему она считает эту ситуацию экстремальной, женщина ответила, что живет на восемнадцатом этаже многоэтажного дома и готова выпрыгнуть из окна, если я немедленно что-нибудь ей не посоветую. Я согласился с тем, что такая ситуация – действительно экстремальная.

Я давно советую матерям отправлять в сад неприученных к горшку детей, соврав администрации сада, что ребенок к горшку приучен. Многие дети довольно загадочным образом начинают пользоваться туалетом в первый же день пребывания в саду. Что касается остальных детей, то обычно после недели безуспешных попыток воспитатель звонит родителям и говорит: «Я помню, вы сказали мне, что ваш ребенок приучен к горшку!». Мать должна воскликнуть: «Что вы сделали с моим ребенком?».

Случаются ситуации, когда, имея дело с врачами, медсестрами и другими профессионалами, вы должны твердо стоять на своем. Или быть непоколебимыми, как, например, в случае, если медсестра пытается выпроводить вас от постели вашего госпитализированного родственника. Прежде всего, смертельно больным родственникам нужно позволить умереть дома. Люди не являются собственностью больниц ни в начале, ни в конце жизни. Если ваш родственник находится в реанимации, вы должны восстать против правила посещений не более десяти минут в час. Первым делом ничего не делайте. Не спешите выполнять за врачей их работу. Когда медсестра просит вас уйти, спросите ее, почему вы должны уходить. Если она скажет, что ваше присутствие слишком утомляет пациента, ответьте, что вам лучше знать, утомляет ли ваше присутствие вашего родственника или нет. Затем потребуйте у медсестры предоставить доказательства. После этого она может отступить, сказав, что вам нужно уйти согласно правилам. Попросите предоставить вам правила в письменной форме. Ее следующий ход предсказуем: она позовет врача. Задайте врачу те же самые вопросы. Откуда вы знаете, что мое присутствие переутомляет моего родственника? Почему присутствие больничного персонала автоматически является полезным, а присутствие членов семьи – вредным для пациента?

Вы защищаете свою семью в войне, которую ведет против нее Современная Медицина. Согласитесь, что семью нужно не только защищать, но и использовать как источник здоровья. В тяжелые времена ищите помощи и поддержки семьи и друзей. Когда другим членам вашей семьи нужна помощь и поддержка – будьте рядом. Потому что если не окажетесь рядом вы – очень скоро на вашем месте появится врач.