Медицинская практика

В 1854 году к моменту окончания школы Петру было 17 лет. Невы­сокого роста, худощавый, черноволосый, с пристальным взглядом, по­рывистыми движениями, острый на язык, он не случайно получил про­звище Заноза. Чувствуя свою правоту, он охотно вступал в спор, с жаром отстаивал свои взгляды.

По-видимому, кратковременное пребывание в учениках аптекаря все же пробудило в Петре интерес к медицине и химии. После некоторого колебания он подает документы в Медико-хирургическую академию, и в 1856 году его зачисляют в число студентов. Поступление П. Ф. Лесгаф та в академию совпало с положительными изменениями в ее административном, научно-педагогическом и хозяйственном управлении. В на­чале 1857 года президентом академии был назначен П. А. Дубовицкий, человек прогрессивных демократических взглядов, деятельный, энергич­ный, волевой. Было расширено преподавание всех наук, внесены изменения в программы, привлечены к работе в академии молодые талантливые ученые, созданы новые кафедры, хорошо оснащенные учебными пособиями, развернулись интенсивные работы по строительству новых зданий и перестройке старых. Ближайшими помощниками и сподвиж­никами П. А. Дубовицкого были вице-президент И. Т. Глебов и ученый секретарь Н. Н. Зинин.

Во время учебы Петра Лесгафта в академии состав ее профессоров был одним из лучших: кафедры и клиники возглавляли такие знатоки своего предмета, как Я. А. Чистович (Чистович, Яков Алексеевич (1820-1885 гг), русский врач, историк русской ме­дицины, с 1858 г. - проф. академии, в 1871 - 1874 - начальник академии), Н. Ф. Здекауер, Т. С. Иллинский, А. Я. Крассовский, В. Е. Экк, П. П. Заболоцкий-Десятовский, И. М. Балинский.

С конца третьего курса Петр неожиданно увлекся анатомией и от­дался ей со всей страстью. Анатомия стала делом его жизни, его не­изменной и верной спутницей. Впоследствии в медицинских кругах П. Ф. Лесгафта называли «поэтом анатомии», а его учителя, профес­сора В. Л. Грубера, «Пименом русской анатомической школы».

Венцеслав Леопольдович Грубер приехал в Россию из Праги весной 1847 года по личному приглашению Н.И. Пирогова, увидевшего в нем опытного, добросовестного прозектора, владеющего прекрасной анато­мической техникой. Чех по национальности, говоривший на смеси не­мецкого, русского и латинского языков, он был грозой и любимцем многих поколений студентов академии. Целиком посвятивший себя изучению анатомии, он все дни проводил в наполненном удушающи­ми миазмами помещении - препаровочной, разбираясь в многочислен­ных аномалиях, в открытии и описании которых он не знал себе равных в Европе. В «Автобиографических записках» И. М. Сеченов вспоминал: «Знал он одну анатомию, считал ее одним из китов, на котором стоит вселенная... Чувство долга и чувство справедливости было развито в Гру­бере до непостижимой для нас... степени». У Грубера, как и у Пирогова, был нелегкий характер. Они (Пирогов и Грубер) повздорили из-за пустяка и были в ссоре восемь лет.

В годы своего учения Петр Лесгафт еще не мог видеть определенную научную ограниченность В. Л. Грубера, находившегося в плену формально-описательной анатомии, господствовавшей тогда повсеместно и представлявшей собой типичный образец «мертвой» науки, требовавшей только изучения и запоминания строения и взаимного расположе­ния множества анатомических образований.

Позднее П. Ф. Лесгафт решительно порвал с описательной анатоми­ей и нашел выход из тупика фактологии в установлении тесной взаимо­связи между строением и функцией органов. Он стал основоположни­ком функционального направления в анатомии. А пока Петр с похваль­ным упорством и редким прилежанием постигает технику препариро­вания и зубрит латинские названия мышц, костей и суставов.

Сдать экзамены Венцеславу Груберу считалось трудным делом. Многие приходили к нему по 10-15 раз, и значительная часть студен­тов ежегодно оставалась на второй год. Чтобы облегчить сдачу экзаме­нов, студенты литографическим способом отпечатали своеобразную шпаргалку на 32 страницах, получившую название «груберка». Без ее заучивания ни один студент не рискнул бы явиться на экзамен. Еще была книга, наводившая страх на студентов и в шутку прозванная ими «жи­тие всех мучеников груберистики». В нее Грубер вносил отметки о сдаче анатомических препаратов, характере ответов, числе переэкзаменовок, пропусках занятий и ставил оценку за устный ответ.

Летом 1860 года в академии была открыта новая кафедра практической анатомии под руководством В. Л. Грубера. Петр Лесгафт вскоре стал одним из самых ревностных посетителей препаровочной. Скальпель и пинцет в его руках постепенно приобретали груберовскую смелость и ловкость. Это не осталось незамеченным Грубером, который стал привлекать Лесгафта к серьезным работам в качестве своего помощника: поручал ему приготовле­ние учебных препаратов, доверял ассистировать при бальзамировании.

Сам Венцеслав Грубер говорил, что он предполагал предоставить Лесгафту штатное место, «удостоверившись в его способности быть про­зектором еще в течение 1859-1860 гг....». В 1860 году за умело выпол­ненную работу по бальзамированию тела императрицы Александры Федоровны студент 5-го курса Петр Лесгафт получил вознаграждение в размере 300 рублей. Эти деньги пришлись кстати. Поступив в академию, Петр ушел из родного дома, снял комнату недалеко от зданий клиник и зарабатывал на жизнь лишь случайными уроками. Жесткая экономия была его спутником в течение всех лет учебы.

Наконец курс медицинских наук был успешно преодолен. 10 июня 1861 года конференция Медико-хирургической академии после испы­тания признала лекаря Лесгафта достойным звания уездного врача. 18 июня состоялся торжественный акт, во время которого молодому вра­чу был вручен диплом на латинском языке об окончании им академии с серебряной медалью.

По окончании Медико-хирургической академии Петр Лесгафт был оставлен при ней и работал у В. Л. Грубера на кафедре практической анатомии прозектором. В конце 1861 года он выдержал экзамен на сте­пень доктора медицины и хирургии. С этого же года Лесгафт стал пре­подавать анатомию и хирургию слушателям военно-фельдшерской школы. Одновременно он руководил практическими занятиями студентов второго курса и занимался с группой женщин-вольнослушательниц.

В марте 1863 года Петр Лесгафт получает должность сверхштатного ординатора в главном военно-сухопутном госпитале в клинике профес­сора А. А. Китера и одновременно читает лекции по анатомии студентам 5-го курса Медико-хирургической академии. 29 мая 1865 года П. Ф. Лес­гафт блестяще защитил диссертацию на степень доктора медицины. «Дис­сертация его есть одна из лучших, которые когда-либо появлялись в Ме­дико-хирургической академии», - писал Грубер. - Она основывается на огромном числе исследований и составлена с большой точностью и лю­бовью к научной истине».

Через три года появляется статья Лесгафта «Колотомия в левой пояс­ничной области с анатомической точки зрения». Его высокая анатоми­ческая техника, несомненные преподавательские способности и появив­шиеся в печати первые научные труды обратили на себя внимание руко­водителей медицинского факультета Киевского университета, и он был приглашен туда на кафедру анатомии. К этому же времени был объявлен конкурс на должность заведующего кафедрой физиологической анатомии в Казанском университете. П.Ф. Лесгафт направляет туда требуемые до­кументы, и 11 сентября 1868 года девятью голосами против одного совет университета избирает его экстраординарным профессором.

В Казанском университете профессор Лесгафт совершает неординар­ный поступок. Для помощи в приготовлении учебных препаратов и про­ведении практических занятий он вначале привлекал студентов старших курсов, но в сентябре 1870 года он добился официального прикрепле­ния к кафедре ученицы повивального класса Евгении Мужсковой. Так, впервые в России женщина надела прозекторский фартук и встала ря­дом с мужчинами. Петру Францевичу принадлежит идея создания ант­ропологического музея, который благодаря его стараниям стал быстро пополняться ценными экспонатами». Три года, проведенных Петром Францевичем в Казанском университете, оставили заметный след. «Один из самых ярких анатомов, каких производил свет» - так написа­ла о нем в декабре 1870 года казанская газета «Неделя».

«Дело Лесгафта», вызвавшее большое волнение научной обще­ственности России, совпало по времени с событиями, смертельно на­пугавшими царское правительство: в сентябре 1870 года во Франции началась революция, приведшая к падению империи и созданию рес­публики. Началось оно на уже подготовленной почве неприязни к попечителю П. Д. Шестакову. Толчком же послужили экзамены, которые вместо профессора Лесгафта принял профессор патологической анатомии А. К. Петров. При разборе дела в совете университета выяс­нилось, что экзамены были проведены с нарушением требований, без препарирования трупа. Возмущенный этим обстоятельством, Петр Францевич написал письмо в газету, в которой вышла сенсационная статья «Что творится в Казанском университете». Так был вынесен сор из университетской избы на двор всей России. Скомпрометированный П. Д. Шестаков добился у царя увольнения профессора Лесгафта без, права преподавания.

Остро переживая вынужденный отрыв от научно-практической и преподавательской работы, Петр Францевич с неофициального разре­шения Петербургского градоначальника П. А. Грессера открыл у себя на квартире бесплатное чтение лекций по анатомии, знаменитые «курсы Лесгафта», которые на протяжении всех последующих тридцати с лиш­ним лет привлекали к себе сотни молодых умов.

К этому времени относится начало работы П. Ф. Лесгафта над теорией и практикой физического образования. Пожалуй, впервые он серьезно за­интересовался этими вопросами в 1872 году, когда поступил врачом-кон­сультантом в частное врачебно-гимнастическое заведение доктора А. Г. Берглинда. Заведение это было одним из немногих, где на гимнастику смотре­ли как на отрасль врачебной науки и для правильного ее проведения счита­ли необходимым знание анатомии и физиологии человека.

Доктор медицины А. Г. Берглинд получил образование в Стокгольме в Центральном гимнастическом институте. В 1848 году он прибыл в Пе­тербург, где и остался, занявшись организацией занятий врачебной гим­настикой. Он считался опытным кинезотерапевтом, то есть врачом, ко­торый лечит движениями, и его врачебно-гимнастическое заведение пользовалось широкой популярностью. П. Ф. Лесгафт был знаком с двух­томным трудом Берглинда «Врачебная гимнастика по системе шведско­го гимназиарха Линга» - первый солидной работой такого плана, издан­ной в России в 1860 году. Надо полагать, что Петра Францевича привле­кало стремление автора поставить преподавание гимнастики на научную основу, фундамент которой должны составлять анатомия и физиология. Увлеченный открывшейся возможностью использовать скрытые резервы гимнастики, сделать ее максимально полезной, особенно для детского и юношеского организма, профессор Лесгафт обратился в Главное управ­ление военно-учебных заведений и предложил свои услуги. Его предло­жение было принято, и с декабря 1847 года он приступил к занятиям гим­настикой с воспитанниками 2-й Петербургской военной гимназии.

Убедившись в большом педагогическом мастерстве, с которым Лес­гафт проводил занятия, в его увлеченности и энергии, директор гимна­зии предложил ему официально перейти из Медицинского департамента на постоянную службу при Главном управлении военно-учебных заве­дений. 15 марта 1875 года Медицинский департамент дал согласие на переход в качестве чиновника по особым поручениям. Первое такое «осо­бое поручение» было уже согласовано с ним заранее и состояло в том, что в течение 1875-1876 годов с конца марта до конца октября П. Ф. Лесгафт ежегодно командировался за границу «... для подробного ознакомления с педагогической гимнастикой и с учреждениями для специального при­готовления учителей этого искусства». В остальные месяцы Петр Францевич продолжал свои специальные занятия с отдельными группами вос­питанников 2-й Петербургской военной гимназии по немецкой и швед­ской системам, а также по системе, предложенной им самим.