Медицинская практика

Уильям Томас Грин Мортон (Morton, W. Th. G.) родился 13 сен­тября 1819 года в Чарлтоне (штат Массачусетс), в семье фермера-ла­вочника. В 1842 году он окончил зубоврачебную школу в американс­ком городе Балтимор и поехал на заработки в Бостон. Он не помыш­лял об обычной практике дантиста и поэтому занялся эксперимента­ми и поисками нового, чем бы можно было завлечь пациентов. Мор­тону удалось изобрести оригинальный тип протеза со вставными зу­бами. Вскоре он отказался от практики дантиста и взялся за изучение медицины, чтобы стать врачом и наконец жениться. Своим учителем он избрал доктора Джексона из Бостона, который был не только вид­ным врачом, но и блестящим химиком. Джексон рассказал Мортону все, что знал об эфире, в частности о том, какую большую пользу приносит кусочек ваты, смоченной в эфире, если положить его на зуб, ко­торый хотят пломбировать.

Познакомившись с эфиром, Мортон решил сначала произвести опы­ты на своих собаках, чтобы проверить, действительно ли эфир также хо­рош, как закись азота, или лучше. Однако собак было не так-то легко усы­пить. Они только становились беспокойными и начинали кусаться, а как-то одна из них вырвалась и опрокинула бутылку с эфиром. Вытирая пол, Мортон вдруг решил еще раз испробовать на себе действие паров эфира и поднес к носу тряпку, пропитанную эфиром. Некоторое время спустя мать нашла его спящим среди осколков бутылки - эфир сделал свое дело.

Случай с разбившейся бутылкой пошел Мортону впрок. Он обору­довал простейшее приспособление для наркоза, состоящее из непро­мокаемого мешка. В него наливали эфир, а затем помещали голову по­допытной собаки, которую хотели усыпить. Собака быстро засыпала таким крепким сном, что Мортон мог бы ампутировать ей ногу. Он про­должал опыты, старательно храня свою тайну. Только из его мемуаров, изданных после его смерти в 1868 году, стали известны подробности того, как он пришел к своему открытию.

Приведем краткую выдержку, может быть, она кому-нибудь окажет­ся полезной: «Я приобрел эфир фирмы Барнетта, взял бутылку с труб­кой, заперся в комнате, уселся в операционное кресло и начал вдыхать пары. Эфир оказался настолько крепким, что я чуть было не задохнул­ся, однако желаемый эффект не наступил. Тогда я намочил носовой платок и поднес его к носу. Я взглянул на часы и вскоре потерял созна­ние. Очнувшись, я почувствовал себя словно в сказочном мире. Все ча­сти тела будто онемели. Я отрекся бы от мира, если бы кто-то пришел в эту минуту и разбудил меня. В следующий момент я верил, что, види­мо, умру в этом состоянии, а мир встретит известие об этой моей глупо­сти лишь с ироническим сочувствием. Наконец я почувствовал легкое щекотанье в фаланге третьего пальца, после чего попытался дотронуть­ся до него большим пальцем, но не смог. При второй попытке мне уда­лось это сделать, но палец казался совершенно онемевшим. Мало-по­малу я смог поднять руку и ущипнуть ногу, причем убедился, что почти не чувствую этого. Попытавшись подняться со стула, я вновь упал на него. Лишь постепенно я опять обрел контроль над частями тела, а с ним и полное сознание. Я тотчас же взглянул на часы и обнаружил, что в тече­ние семи-восьми минут был лишен восприимчивости. После этого я бросился в свой рабочий кабинет с криком: «Я нашел, я нашел!».

Это было начало эры наркоза, которое обычно относят к 16 октября 1846 года, когда в главном госпитале в Массачусетсе был прооперирован первый пациент под эфирным наркозом. Операцию производил главный врач госпиталя доктор Джон Уоррен, тот самый, который однажды пре­доставил Уэллсу возможность продемонстрировать действие закиси азо­та. Он пригласил Мортона дать наркоз своему пациенту, молодому муж­чине, которому предстояла операция по удалению крупной врожденной сосудистой опухоли на горле. Тяжелая операция прошла удачно. Паци­ент совершенно не чувствовал боли. Закончив операцию, Уоррен обра­тился к аудитории и сказал: «Господа, это не обман». Так имя Уоррена наряду с именами Мортона и Джексона вошло в историю открытия наркоза. Про Мортона говорили, что он вошел в операционную никому не известным дантистом, а вышел из нее всемирно прославленным ученым.

Первое известие в Европе об открытии эфира было напечатано в «London medical Gazette» 18 декабря 1846 года, и уже через четыре дня в Лондоне была произведена ампутация бедра. Быстро разнеслась благая весть об этом радостном событии по всему цивилизованному миру и в свое время обратила на себя внимание, быть может, даже несколько боль­шее, чем произведенные на нашей памяти открытия туберкулезных ба­цилл и рентгеновских лучей.

Впоследствии между Джексоном и Мортоном разгорелся нешуточ­ный спор о том, кому принадлежит открытие. Он был разрешен в Па­рижской Академии наук: каждый из них получил по 2500 франков: один - за открытие, другой - за практическое применение эфира. Последствия борьбы за признание приоритета стали для Джексона трагическими. В 1873 году он сошел с ума и умер через семь лет в каком-то богоугодном заведении. Мортон же долго занимался коммерцией, но умер нищим на нью-йоркской улице 6 апреля 1868 года, в возрасте 49 лет. На памятнике Мортону начертано: «Уильям Томас Грин Мортон, от­крывший хирургическое обезболивание, предупредивший и уничтожив­ший боль при операциях. До него хирургия во все времена была мучени­ем, а отныне наука властвует над болью».

Нельзя обойти молчанием тот факт, что за четыре года до офици­ально признанной даты зарождения хирургического наркоза американ­ский врач Кроуфорд Лонг (Long, C.W., 1815-1878 гг) несколько раз при­менил эфир при операции. Так, 30 марта 1842 года он удалил у больного опухоль на шее, заставив того предварительно вдохнуть пары эфира. Больной быстро заснул и не почувствовал боли. Обычно Лонг давал сво­им больным стакан виски, но на этот раз решил испробовать эфир. Даже применив эфир еще 5-6 раз, Лонг никому не сообщил о новом методе. Он не придал значения своему открытию. Лишь в 1846 году, когда эфир­ный наркоз был применен Мортоном, который ничего не знал о своих предшественниках, Лонг понял, что фактически честь открытия при­надлежит ему. Но, как говорится, поезд ушел.

19 декабря 1846 года известный английский хирург Листон (Liston, 1794-1847 гг), особенно прославившийся как выдающийся специалист по операциям камнесечения в почках, впервые в Великобритании произ­вел операцию с помощью эфира. Надо сказать, что авторитет Листона в хирургической области был непререкаем. Поселившись в Лондоне с 1817 года, Листон читал лекции по анатомии и хирургии, затем профессорствовал в Эдинбургском университете, а в 1834 году снова вернулся в Лондон для руководства хирургической клиникой. Он печатался в жур­нале «Lancet», а в 1833 году издал свои «Principes de chirurgie», пользо­вавшиеся громадным успехом.

В начале 1847 года эфир применяли Мальгень во Франции, Диффенбах в Германии, Шу в Австрии и т.д. Первую в России операцию под эфир­ным наркозом произвел Федор Иванович Иноземцев в Москве. Седьмого февраля 1847 года он вырезал у мещанки Елизаветы Митрофановой пора­женную раком грудную железу. Не прошло и недели, как Иноземцев сде­лал новые операции с применением обезболивания - удалил двум мальчикам камни из мочевого пузыря. Н.И. Пирогов сделал свою первую опе­рацию под наркозом 14 февраля 1847 года. В результате применения эфира «веселящий газ» на время утратил свое значение. Однако после того как серный эфир зарекомендовал себя могучим конкурентом «веселящего газа», у него самого появился грозный соперник - хлороформ.

Осенью 1831 года Либиху удалось из хлорной извести и спирта получить прозрачную жидкость со сладковатым запахом. Это был хлоро­форм. Юстус Либих родился 12 мая 1803 года. Изучал химию в Боннском, затем в Эрлангенском университетах (1819-1822 гг). Не окончив университета, переехал в Париж, где работал у Луи Жака Тенара (1777-1857 гг) и Ж. Гей-Люссака, в 1824 году был профессором в Гисене. Стара­ниями этого выдающегося ученого химия отделилась от фармации и стала самостоятельной научной дисциплиной. В 1873 году в возрасте семидесяти лет он умер от чахотки, при вскрытии обнаружился отек мозга. Одновременно с Либихом хлороформ был открыт парижским аптекарем Эженом Субереном. Название же «хлороформ» было дано другим аптекарем - Жаном Батистом Дюма, после того как ему удалось установить правильную химическую формулу этого нового вещества.

Дюма (Dumas, 1800-1884 гг) - женевский аптекарь, приехавший в 1823 году в Париж, где занялся преподаванием, затем основал свою ча­стную химическую лабораторию. В 1849-1851 годах - министр земледелия и торговли, позднее - непременный секретарь Академии наук. А вот заслуга внедрения хлороформа в хирургическую практику при­надлежит знаменитому английскому гинекологу Джеймсу Юнгу Симпсону (1811-1870 гг), который с 1839 года состоял профессором акушерства при Эдинбургском университете. В 1846 году, ознакомившись с обезбо­ливающим действием серного эфира, Симпсон впервые стал применять его в акушерстве. Не прошло и года использования великим гинеколо­гом эфира, как он обнаружил наркотизирующее действие паров хлоро­форма. Известен день, когда произошло это великое событие, - 4 но­ября 1847 года. В этот день, проверяя усыпляющее действие различных средств, он и его ассистенты, по совету химика Уолди, слегка подышали хлороформом. Некоторые сидели, другие стояли вокруг, непринужден­но беседуя. Вдруг изумленный Симпсон ощутил, что он и один из его помощников оказались на полу, а персонал родильного дома либо зас­тыл от неожиданности, либо бросился выяснять, в чем дело. Они не знали, что произошло, и поэтому все были ужасно перепуганы. Один Симпсон сразу понял, что он наконец-то открыл средство, которое может помочь при родах. Он сообщил о своем открытии врачебному обществу Эдинбурга, которое спустя несколько дней опубликовало в сво­ем журнале отчет об открытии Симпсона, Первое сообщение о приме­нении хлороформа для наркоза появилось 15 ноября 1847 года.

Когда Симпсон (1848 г) с успехом применил наркоз для обезболива­ния родов у английской королевы Виктории, это вызвало сенсацию и еще больше усилило нападки церковников. Даже знаменитый физио­лог Мажанди называл наркоз «безнравственным и отнимающим у боль­ных самосознание, свободную волю и тем самым подчиняющим боль­ного произволу врачей». В споре с духовенством Симпсон нашел остро­умный выход, он заявил: «Сама идея наркоза принадлежит Богу. Ведь согласно тому же библейскому преданию Бог усыпил Адама, чтобы вы­резать у него ребро, из которого он сотворил Еву».

Наркотизирующие свойства хлороформа были известны до Симпсона. Французский физиолог, секретарь Парижской академии наук Флуранс прибегал к нему в опытах на животных, но честь внедрения хлороформа в медицинскую, особенно акушерскую, практику принад­лежит, бесспорно, Симпсону.