Что отделяет манекенщицу от топ-модели?

Топ-моделей немного – это вообще закон любой пирамиды. Красивых девушек, строго говоря, гораздо больше, более того, далеко не все топ-модели классически красивы (и в гриме, и без него). Так почему до 1945 года чаще звучало слово «манекенщица», то есть, живая вешалка, чье имя никому и в голову не приходило спросить, как бы симпатична не была, а после начался парад звезд, давший начало не профессии, а отдельному виду искусства?

«Она была первой моделью, сделавшей себя брендом». Так сказал о Дориан Ли фотограф Дэвид Бейли. Дориан Ли вне всякого сомнения была красива, но едва ли она была настолько красивей десятков девушек, работавших вместе с ней. Но Дориан несла не просто вещь, не просто эстетическое совершенство. Дориан говорила со зрителями, она предлагала свой образ, образ очаровательной, элегантной и стильной, но главное – настоящей живой женщины.

Она была первая – и ей было, разумеется, легче: ей оказалось достаточным просто представить себя, не трудясь над разнообразными «особенными» деталями. Тем, кто пошел по ее стопам, закрепив понятие топ-модели как некоего осмысленного чувственно-эмоционального единства, было сложнее. По справедливости, наследницей Дориан Ли следует назвать Лесли Хорнби –  Тростинку Туманного Альбиона, знаменитую Твигги. Лесли, в отличие от Дориан, как раз не была красавицей. Парни звали ее «Палкой»  - за фигуру, а сама она ужасно страдала от своего нулевого размера. А потом «палка» превратилась в «тростинку». Мойщица полов из дешевой парикмахерской оказалась лицом 1966 года.

Потому что Твигги оказалась не просто наиболее удобной формой для грядущего изменения дизайнерских стандартов – Твигги оказалась полна того содержания, которое можно было транслировать через форму, которым можно было ее оживлять и одухотворять. Твигги стала иконой не только для узкой субкультуры: под нее худели тысячи девочек, за ней шли толпы сумасбродных зоозащитников, а она таращила на мир огромные, окруженные тремя рядами накладных ресниц (наращивание ресниц тогда еще не было открыто) глаза эльфа-подростка и завоевывала все новые и новые обложки. Она говорила – ей было что сказать, она даже снималась в кино, выступала на телевидении и не скрывала того факта, что использует собственное имя для успешного бизнеса.

А дальше… а дальше у тех, кто видел себя на вершине модельной карьеры, выбора просто не оставалось: образ, лишенный мессаджа – это только облик, ничем не отличающийся от витринных пластмассок – у тех линии порой бывают даже совершеннее.

Очевидно, что топ-модель, вернее ее внешность, ей не принадлежит. Конституция, гарантирующая нам право на татуировки, пирсинги, прекрасное наращивание ногтей, дермопигментацию бровей и прочую свободу в отношении своего тела, не распространяется на моделей в период контракта. Более того, истинный профессионал являет собой материал, быстро и блестяще адаптируемый для любых целей заказчика. Но это не исключает того посыла, которым заряжена личность: просто посыл этот должен быть адекватен выбранной профессии и, значит, образу жизни.

А дальше – дело каждого решать, стоит ли уподобляться «черной пантере» Наоми Кемпбелл, швыряющей мобильниками в ассистенток и дерущейся с горничными или брать пример с Клаудии Шиффер, усиленно работающей над имиджем графини и вообще аристократки. Высокообразованные, глупые, циничные, сентментальные, распущенные и строгие, все большие модели прошлых лет несли что-то – что-то, имею я в виду, кроме такие обычных атрибутов профессии, как контур груди, длину ног, необычайный дизайн ногтей, линию талии… Даже сумасбродная Линда, прославившаяся восхитительной внешностью ничуть не меньше, чем скандальной фразой о том, что меньше, чем за десять тысяч долларов она даже с постели не встанет.

Поэтому, между тренировками и салонами, между фотосессиями и кастингами, а лучше даже во время них – не забывайте освещать вашу форму уникальным и ценным содержанием. Придумайте его, а лучше – вырастите в себе то, которым, помимо внешней красоты, наградила вас природа.