Книга первая
Первая книга «О болезнях» представляет собой самостоятельное сочинение, не имеющее ничего общего с последующими книгами, и соединена с ними позднейшими редакторами, так как ни Эроциан, ни Гален такого сочетания не знают. Гален насчитывает пять тысяч болезней: две больших I и II, две малых—I и II и одну просто «О болезнях», которая соответствует нашей первой.
Книга эта состоит из двух частей, не связанных друг с другом и соединенных чисто механически. Первую часть образуют главы 1—10, относящиеся к общему учению о болезнях и отмечающие те пункты, на которые практический врач должен обратить внимание при лечении больного, а также при споре с коллегами. Содержание отдельных глав показывает, о чем в них идет речь. Глава 2 содержит краткие сведения о возникновении болезней. Глава 3—необходимые последствия ряда болезней. Глава 4—необходимая связь отдельных болезненных симптомов. Глава 5—своевременность и несвоевременность лечения. Глава 6—правильные и неправильные прогнозы и действия врача. Глава 7—благоприятные и неблагоприятные явления, самопроизвольно возникающие в течение болезней. Глава 8—добро и зло, причиняемое врачами случайно. Глава 9—«нет общего правила для лечения». Глава 10—ловкость и неловкость рук врача.
Вопросы, затронутые здесь, представляют жизненный интерес для каждого врача и иллюстрированы большим количеством конкретного материала. Автором их мог быть только человек, обладающий большой опытностью во врачебном искусстве и свободно владеющий материалом. Тем более странным кажется утверждение Фукса (Puschm. Gesch., I, 212, и перевод Гиппократа, II, 377), что эта часть «составлена софистом». Очевидно, Фукса как филолога ввели в в заблуждение первые строки, где говорится о правильной постановке вопросов и возражений, и он предположил, что эта часть является пособием для диспутов и дискуссий. Но если обратить внимание на содержание, приводимые примеры, рассуждения о своевременности , ловкости и тщательности врачебных манипуляций, то всякий, знакомый по другим сочинениям с кругом мыслей Гиппократа, его излюбленными вопросами, положениями и примерами, встретит в первой части первой книги «Болезней» очень много знакомого. Литтре в своем издании отмечает целый ряд параллельных мест. Таким образом, авторство Гиппократа имеет за себя очень многое.
Вторая часть представляет особое сочинение, носившее по Галену прежде название «язр! Эмрбюн»—об эмпиемах, или гнойниках. Это целая монография, посвященная главным образом легочным заболеваниям: эмпиемам, плевриту, перипновмонии, так называемым «разрывам» и т. д., к которым присоединены некоторые другие болезни, как горячка и френит.
Порядок изложения таков. Главы 11—14—эмпиема легкого, ее возникновение от различных причин. Глава 15•—эмпиема полости груди, ее возникновение. Глава 16—продолжительность этих болезней. Глава 17—гнойники брюшной стенки. Глава 18—рожа легкого. Глава 19—опухоли легкого. Глава 20—опухоли в боку и разрывы. Глава 21—проникающие раны груди. Глава 22— различия в этих болезнях главным образом в зависимости от возраста. Главы 23—25—лихорадка, озноб, пот. Главы 26—28— плеврит и перипневмония. Глава 29—горячка. Глава 30— френит. Глава 31—кровавая мокрота. Главы 32—34—смерть от плеврита, перипневмонии, горячки и френита.
Свидетельства древних об авторе этой книги неопределенны Гален не приписывал эту книгу Гиппократу. Литтре замечает по этому поводу (I, 362): «Книга эта очень хорошо написана, и трудно понять, на каком основании древние ее отвергали; но факт отвержения несомненен. Можно по меньшей мере сблизить эту книгу с другими сочинениями школы, которая наследовала Гиппократу».Позднее Эрмеринс и по его следам Фукс стали приписывать эту книгу книдской школе. Основанием для этого послужили некоторые особенности диалекта, а главное—рекомендация встряхивания при гнойных плевритах с целями диагностическими (плеск Гиппократа) и отчасти терапевтическими. Предполагается, что этот прием принадлежал исключительно книдской школе, которая рекомендовала его и при вправлении суставов и в акушерстве, тогда как косская школа отвергала его. Но такое противопоставление совершенно неправильно. В книге «О суставах», несомненно принадлежащей Гиппократу, в известных случаях рекомендуется применять встряхивание и указывается, как надо его производить. Главной особенностью книдской школы было стремление выделять особые формы болезней, дробить их, и сочинения Сборника, приписываемые этой школе, носят характер компендиев частной патологии и терапии. Монографическая обработка вопросов, вопреки мнению Эрмеринса, характерна именно для Гиппократа, о чем свидетельствуют его собственные ссылки в книге «О суставах» и других подлинных сочинениях. Поэтому отрицать авторство Гиппократа для всей первой книги «О болезнях» нет достаточных оснований.
Этого желает в отношении лечения правильно ставить вопросы, правильно отвечать спрашивающему и правильно возражать, должен обратить внимание на следующее: прежде всего, откуда происходят у людей все болезни, затем, какие болезни, раз возникнув по необходимости, бывают продолжительными или короткими, смертельными или не смертельными; точно так же, какую часть тела повредили или не повредили; какие болезни, появившись, сомнительны, обратятся ли они к плохому или хорошему концу; из каких болезней в какие бывают переходы; что делают с успехом врачи, лечащие больных; какое благо и какое зло терпят больные в болезнях; что делается или говорится врачом больному или больными врачу по догадке; что во врачебном искусстве делается или говорится с точностью; что правильно и что неправильно; что в медицине составляет начало, конец или середину или всякое другое определение этого рода, имеющее или не имеющее право на свое существование; что ничтожно и что велико; что сложно и что просто; что во врачебном искусстве все есть одно и что одно есть все; что следует думать, говорить и в случае необходимости выполнить в отношении вещей, которые осуществимы, и чего не нужно ни думать, ни говорить, ни делать в отношении вещей неосуществимых; что в медицине есть искусное действие и что неловкое; что есть подходящий случай и что неподходящий; на какие из прочих искусств врачебное искусство походит и на какие не походит, и относительно тела, что в нем горячо или холодно, сухо или влажно, сильно или слабо, плотно или редко, что из многого становится малым и обращается либо к худшему, либо к лучшему и что идет прекрасно или противным образом, медленно или быстро, прямо или непрямо; какое зло, наступающее от зла, является причиной добра, и какое зло необходимо наступает за злом. Все это следует держать в уме и соблюдать в речах; и если кто-либо в чем ошибается, говоря, спрашивая или отвечая, скажет ли он, что многое есть немногое, или большое—малое, или невозможное— возможно, или погрешит в чем-либо ином, то, только опираясь на эти понятия, следует ему возражать.
2. Все болезни, если касаться причин внутренних, происходят от желчи и слизи; что касается внешних причин,-—,от трудов, ран, жары, чрезмерно согревающей, холода, чрезмерно охлаждающего, сухости, чрезмерно осушающей, и влаги, чрезмерно увлажняющей. Желчь и слизь образуются вместе с рождением и существуют в теле постоянно в большем или меньшем количестве; болезни же они вызывают через посредство пищи и питья или через посредство жара, чрезмерно согревающего, и холода, чрезмерно охлаждающего.
3. Вот что в соответствующем случае бывает как неизбежное последствие: при ранах повреждение плотных нервных частей делает человека хромым, точно так же как и повреждение головок мускулов, в особенности в бедрах. Умирают, если у кого ранены головной мозг, спинной мозг, печень, диафрагма, мочевой пузырь или вена, изливающая кровь, или сердце. Не умирают, когда ранены в части, где нет органов, но которые от них наиболее удалены. Что касается болезней, смерть неизбежна, когда поражены чахоткой, подкожной водянкой, когда беременная женщина получила перипневмонию или горячку, плеврит, френит или рожу матки. Есть сомнение жизни и смерти при перипневмонии, горячей лихорадке, френите, плеврите, ангине, болезни язычка в горле, воспалении печени, селезенки, почек, дизентерии и у женщины—при потере крови. Не смертельны, если только не будет какого-либо осложнения: истечения в суставы, меланхолия, подагра, ишиас, тенезмы, четырехдневная лихорадка, странгурия, офталмии, проказа, лишай, артрит, но они часто оставляют постоянные повреждения—параличи ноги рук, слабость голоса; паралич—вследствие черной желчи, хромота—вследствие ишиаса, потеря зрения и слуха—вследствие отложения слизи. Долгая длительность неизбежна при чахотке, дизентерии, подагре, истечении в суставы, бело слизии, ишиасе, странгурии, нефрите стариков, при кровавых истечениях у женщин, геморрое, фистулах; горячка же, френит, перипневмония, ангина, болезни язычка, плевриты разрешаются быстро. Бывают переходы плеврита в горячку, френита—в перипневмонию, но не перипневмонии в горячку; переход тенезма—в дизентерию, дизентерии—в понос, поноса—в водянку, бело слизия—в водянку; перипневмонии и плеврита—в эмпиему.
4. Следующие болезни необходимо следуют за болезнию: если является дрожь, появится лихорадка; если нерв перерезан, появляется спазм; если перерезанный нерв не срастается, то причиняет сильное воспаление. Когда мозг испытывает сотрясение и страдает от удара, больной необходимо теряет речь, не видит и не слышит; если мозг получает рану, наступает лихорадка, рвоты желчью, паралич некоторой части тела,•—и больной погибает; когда сальник выходит наружу, он необходимо загнивает; если кровь из раны или вены изливается в верхнюю полость, она необходимо становится гнойной.
5. Своевременность в медицине — скажем это раз навсегда—многочисленна и разнообразна, как и болезни, поражения и лечение их. Наиболее острые случаи—когда дело касается помощи больному, впавшему в обморок, такому, который не может мочиться или идти на стул, который задыхается, или освобождение женщины, которая рожает или выкидывает, и другие подобные. Действительно, эти случаи остры, и недостаточно прибегнуть к помощи немного спустя, потому что немного спустя многие погибают. Таким образом, своевременность существует, когда человек испытывает что-нибудь из сказанного; и если кто прежде, чем отдать душу, получит помощь, то это есть помощь, поданная вовремя. Почти такая же своевременность бывает и в других болезнях; всегда помощь, которая была полезна, является помощью, поданной во-время. Иные болезни или раны не приводят к смерти, но они опасны, и от них происходят боли, и они таковы, что при правильном лечении прекращаются; в этих случаях помощь, поданная врачом, оказывается достаточной, потому что и в отсутствии врача боли прекратились бы. В других болезнях своевременность заключается в том, чтобы лечить их в утренний час дня; и все равно, будет ли это очень рано или немного спустя; в других своевременно лечить раз в день, безразлично в какое время; в иных—на третий или четвертый день; в иных—раз в месяц, в других, наконец,—раз в три месяца, и все равно, будет ли это в начале или в конце третьего месяца. Такова своевременность в известных случаях, и она не требует большой точности. Что же касается несвоевременности, то она вот какова: если то, что следует лечить утром, лечится в полдень, лечится не во время: не во время в том смысле, что случаи, быстро клонящиеся к ухудшению вследствие несвоевременного лечения, лечат некстати, если лечат в полдень, вечером или ночью. То же самое бывает, если лечат зимой то, что должно быть лечимо весной, летом—то, что должно быть лечимо зимой; если лечение того, что время лечить, откладывается и если лечат то, лечение чего должно быть отложено. Таковы случаи, где несвоевременно применяется лечение
.
6. Вот что в медицине правильно и неправильно. Неправильно, если говорить, что болезнь такова, тогда как она—другая; если она велика, сказать, что она мала; про малую сказать, что она велика; не высказать, что больной, долженствующий выздороветь, выздоровеет, а тот, кто должен умереть, умрет; не распознать эмпиемы; если тяжелая болезнь гнездится в теле, не узнать ее; не знать, что есть нужда в некотором лекарстве; не обещать вылечить возможное и обещать вылечить невозможное. Это—неправильно в отношении познания, а в отношении хирургии неправильно вот что: не распознать присутствия гноя в ране или опухоли; не распознать переломов и вывихов, не различить, ощупывая голову, переломлена ли кость; не пройти, вводя катетер, в мочевой пузырь, не распознать находящегося в мочевом пузыре камня, не заметить, применяя встряхивание, существование эмпиемы; ошибиться, производя разрез или прижигание, в их длине или глубине, или же прижигать и резать то, что не следует. Это значит действовать неправильно. Но вот что правильно: узнавать болезни, что они собой представляют, откуда они происходят; какие из них длительны, коротки, смертельны, не смертельны; какие подвержены переменам и какие увеличиваются или уменьшаются; какие большие, какие малые; знать, какие болезни возможно вылечить и какие нельзя и почему нельзя вылечить; и как таким больным, находящимся на излечении, принести возможную пользу. Что касается предписаний больным, нужно также различать, что правильно и что неправильно: если кто не увлажнит того, что должно быть увлажнено, или не предпишет в случаях, когда следует дать полноту, того, что дает полноту; не заставит похудеть то, что должно похудеть; не охладит того, что должно быть охлаждено; не согреет того, что должно быть согрето; не заставит созреть то, что должно созреть, и остальное соответственно тем же самым соображениям.
7. Вот доброе и злое, что само по себе случается с людьми при болезнях. Если у лихорадящего желчного желчь разливается наружу своевременно,—это благоприятно, ибо когда она разливается и распространяется под кожей, то и больному легче ее переносить, и врачу—лечить; но если, разлившись и распространившись, она устремится на какую-нибудь одну часть тела,—это дурно. Плохо, когда при плеврите, перипневмонии или эмпиеме расстраивается желудок; но у лихорадящего или раненого дурно, если желудок закреплен. При водянке, болезни селезенки, при бело слизии, если сильный понос,—это хорошо. Если рожа, распространившаяся снаружи, проходит внутрь,—дурно, но хорошо, если изнутри она выходит наружу. Рвоты, наступающие при сильном поносе, благоприятны. У женщин, которых рвет кровью, когда идут месячные,—это хорошо; у женщин, измученных истечением, хорошо, если истечение перейдет на ноздри или на рот. У женщины, охваченной спазмами после родов, хорошо, если появится лихорадка; хорошо также, чтобы жар наступил во время столбняка или спазма. Подобные явления наступают не по невежеству или мудрости врачей, а сами собой или случайно, и, возникая, они приносят пользу или вред и, не возникая, также могут быть полезны или вредны по той же причине.
8. Вот случаи, когда врачи по счастливой случайно стиделают доброе при лечении: давая рвотные средства, они е успехом очищают и верхом, и низом; давая женщине слабительное, желчегонное или слизегонное, им удается иногда вызвать месячные, которые не приходили. Давши меющему гной в селезенке слабительное, чтобы вызвать желчь и флегму, они заставляют выйти стулом гной селезенки и освобождают пациента от болезни. Давая чистительное больному, имеющему камень, им удается силой лекарства оттолкнуть камень в уретру так, что он выходит с мочой; при наличии в верхней полости тела (груди) гноя внарыве, они, не предполагая наличия такового, дают рвотное, очищающее от слизи; больного вырывает гноем, и он выздоравливает; от лекарства, вызвавшего чрезмерное очищение верхом, сам собой расстроился желудок,—и больной исцеляется от рвоты. Наоборот, вот зло, причиняемое по несчастной случайности: дают желчегонное или слизегонное рвотное и разрывают вену в груди вследствие рвоты, хотя раньше у больного в этой части не было никакой явной боли, и вот происходит новая болезнь; дают беременной женщине лекарство, очищающее сверху, и истечение желудка, наступающее снизу, изгоняет плод; лечат эмпиему, наступает истечение желудка и теряют больного; лечат глаза и к ним прикладывают мази, боли становятся более острыми, и на худой конец глаза лопаются, теряется зрение, и обвиняют врача в том, что он прикладывал такую мазь; или при родах женщине, страдающей желудком, врач дает что-либо, и если ей становится хуже или даже она погибает, виновником считается врач. В общем вина за всякое зло, необходимо следующее за злом в болезнях и при ранах, в случае его наступления переносится на врача за незнанием необходимости, обусловливающей эти явления. И если врач, посетив лихорадящего или раненого, даст предписания и не сумеет с самого же начала облегчить больного, но этому на следующий день станет хуже,—обвинят врача; если же врач поможет, его хвалят, но далеко не одинаковым образом, ибо думают, что оно так и должно было случиться. Но о том, что раны воспаляются, что при известных болезнях наступают боли, что все это необходимо случается, так же необходимо, как не срастается ни разрезанный нерв, ни мочевой пузырь, ни какая-либо из тонких кишок, ни крово - изливающая вена, ни тонкая часть щеки, ни кожа на половом члене,— об этом даже не думают.
9. Нет для лечения доказанного начала, какое было бы по праву началом для всего искусства, нет ничего, что было бы вторым положением, срединой или концом, но мы начинаем дело, иногда говоря, иногда действуя, и мы оканчиваем его таким же образом. А говоря, мы не начинаем и не кончаем одними и теми же речами, даже если вопрос идет об одних и тех же предметах; и действуя таким образом, мы не начинаем и не кончаем одними и теми же действиями.
10. Ловкость руки заключается в следующем: проводя разрез или прижигая,—не разрезать и не прижечь ни нерва, ни вены; прижигая или разрезая нарыв,— дойти до гноя; далее, правильно составлять переломы и, если какая-либо часть тела выйдет из своего естественного положения, правильно возвратить ее на место; схватывать, что должно, с силой и, схватив, сжимать, а что должно быть охвачено легко, схватив, не сжимать; накладывая повязку, не делать прямое кривым и не сжимать того, что не следует; при ощупывании не причинять в месте ощупывания излишней боли. В этом примеры ловкости рук. Что же касается того, чтобы касания пальцев—длинных или коротких—были изящны, красивы или некрасивы, или делать красивые и разнообразные повязки,—все это не считается ловкостью в искусстве и стоит особняком.
11. (Об эмпиеме). Те, которые имеют гной в легко мили в верхней или в нижней полости тела, или имеют опухоли в верхней или нижней полости или в легком, или изъязвления внутри, или болеют или харкают с кровью, или имеют какую-нибудь боль в груди или сзади в спине,—имеют все это либо от причин, содержащихся в теле—•желчи и слизи, либо от внешних—воздуха, смешанного с врожденной теплотой, а также трудов и ран.
12. У тех, которые имеют гной в легком, это происходит так: если у больного, пораженного перипневмонией, нет очищения в критические дни, но в легком осталась мокрота и слизь,—образуется эмпиема; если его тотчас же примутся лечить, он обыкновенно избавляется от нее; если же его оставить без внимания, он погибает и погибает так: когда в легком слизь пристает и загнивает, легкое изъязвляется, становится гнойным и не может ни притягивать к себе чего-нибудь достойного из пищи, ни освободиться от содержимого верхом; больной задыхается, и дыхание затрудняется все больше и больше; больной хрипит при вдыхании, которое производится теперь одной верхней частью груди; наконец, мокрота заграждает все пути, и больной умирает.
13. Далее эмпиема образуется, если из головы спускается слизь. И вначале в большинстве случаев этоспускание незаметно; оно вызывает легкий кашель, слюна становится более горькой, чем обыкновенно, и время от времени появляется небольшой лихорадочный жар. Но со временем легкое становится бугристым и изъязвляется внутри от слизи, которая пристает к нему и загнивает; в груди чувствуется тяжесть и острая боль спереди и сзади; более сильный жар охватывает тело. Легкие, вследствие действия жара, притягивают к себе слизь из тела и в особенности из головы, а согретая голова притягивает ее из тела. Эта слизь гниет, и больной выплевывает ее немного сгущенной, но по мере того как идет время, выделение становится настоящим гноем; лихорадки делаются более острыми; кашель—более частым и сильным; отсутствие аппетита изнуряет больного; желудок расстраивается, а расстраивается он из-за слизи, спускающейся из головы. Если дело дошло до этого, больной погибает, как сказано было раньше, вследствие нагноения в легком и его гниения или вследствие истечения из желудка вниз.
14. Эмпиема образуется также в легком таким образом: когда одна из маленьких вен, находящихся в легком, разрывается,—а ее разрыв происходит вследствие усилий,—она изливает кровь тем больше, чем она сама больше, тем меньше, чем она меньше; часть крови выплевывается тотчас; другая, если вена не стянулась, вливается в легкое и гниет тут; когда же эта кровь сгниет, больной отхаркивает гной; с течением времени он отхаркивает или один гной, или гной с кровью. Если маленькая вена будет переполнена, кровь изливается в изобилии и отхаркивается густой гной от прибавившейся к нему слизи. Если за больным начинается уход с самого начала болезни, раньше, чем вена даст много крови или сильно расслабится, раньше, чем больной похудеет и сляжет, раньше, чем голова начнет сохнуть, а остальное тело—растворяться,—больной выздоравливает; но если он оставлен без внимания и приходит в такое состояние, что испытывает все или большую часть этого, он погибает. Погибает он от тех самых повреждений, о которых я говорил выше, или от обильной, часто повторяемой кровавой рвоты. Если же маленькая вена не совершенно разорвалась и в ней сделался спазм, она образует в большинстве случаев как бы расширение, которое даже тотчас, как сделалось, производит некоторую легкую боль и сухой кашель. Если болезнь длится и на нее не обращают внимания, появляется кровь, сначала немного и почти черная, потом больше и более чистая, наконец, гной,— и больной испытывает все, о чем было сказано выше. Этим больным, если ты берешься с самого начала за их лечение, следует открыть вены рук и установить диэту, от которой больной стал бы, насколько возможно, сухим и бескровным. Таким же точно образом повреждаются маленькие вены в боку, которые расположены внутри на поверхности. Когда они бывают поражены, то становятся варикозными и выступающими внутрь, и если не обращать на них внимания, больной терпит то же самое: они разрываются, больные харкают кровью, иногда даже со рвотой, становятся гнойными и в большинстве случаев погибают. Но если больного лечат с самого начала болезни, маленькие вены входят в боку на свое место, и расширение их стирается. Таково происхождение эмпиемы легкого, таковы ее следствия и таков конец.
15. Что касается верхней полосок (плевры), эмпиема там образуется различными способами: слизь, когда она в изобилии спустится из головы, загнивает и обращается в гной; она гниет, распространяясь по диафрагме, и это гниение совершается обыкновенно в двадцать два дня; применяют встряску, и гной плещется, ударяясь о стенки груди. Такой больной в случае применения прижигания или ножа прежде, чем гной застареет, обыкновенно выздоравливает. Эмпиема образуется также в верхней полости следом за плевритом, когда он силен и не происходит ни созревания, ни отделения в решающие дни, но есть изъязжение бока вследствие слизи и желчи, которые там отложились. И когда образуется изъязвление, оно отдает от себя гной и, вследствие теплоты, притягивает к себе из соседних частей слизь; когда слизь достигает созревания, выплескивается гной; иногда даже из маленьких вен доставляется ране кровь, которая становится гноем вследствие загнивания. Больной, если его лечат с самого начала, выздоравливает вообще, но если на него не обращают внимания,—погибает. Эмпиема образуется также, когда слизь, истекая из головы, приклеивается к боку и гниет, поскольку тогда бок согревается и испытывает то же, что от плеврита, когда этот становится гнойным. Образуется эмпиема также, когда от усталости или от упражнений, или от других причин происходит разрыв или спереди, или сзади так, что кровь не выплевывается немедленно, но в мясе образуется спазм, и мясо, охваченное судорогой, притягивает немного влаги и становится синеватым. В это время больной ничего не замечает вследствие своей силы и хорошего состояния тела; если же и замечает, то не придает этому значения. Но когда ему случается похудеть либо из-за лихорадки, либо от чрезмерного пьянства и половых сношений, либо от чего-либо другого, израненное мясо подсыхает, немного согревается и притягивает к себе влагу из соседних вен и мяса; притягивая же таким образом, оно опухает, воспаляется и производит легкую боль и сначала редкий и сухой кашель, потом, по мере того как оно притягивает к себе больше влаги, боль становится более сильной и кашель чаще. Выделения сначала гноевидны, иногда синеваты и с кровью, но чем дальше подвигается время, тем увеличивается притяжение, точно так же, как и гниение; и само мясо, которое вначале сделалось синим, становится изъязвленной раной и вызывает острую боль, лихорадку и сильный и частый кашель, и выделение содержит настоящий гной. Если гной застоится в полости, все тело согревается, в особенности соседние части; когда тело согрето, влага растекается; одна доля ее, происходящая в верхних частях, притекает обычно в верхнюю полость (плевру) и обращается в гной, соединяясь с прежде бывшим здесь гноем; другая доля спускается в нижнюю полость (брюшную)] желудок иногда расстраивается от этого истечения и губит человека. Действительно, введенная пища проходит без переваривания, и тело не получает из нее никакого питания; очищение мокроты верхним путем нелегко, так как желудок согрет и увлекает все к себе книзу; больной задыхается от мокроты, хрипит за недостатком очищения, ослабляется расстройством желудка и обычно умирает. Особенно часто при этих болезнях такое истечение доставляется головой, так как она является полой и расположена вверху; когда она согрета желудком, она притягивает к себе из тела наиболее тонкую часть слизи; когда же эта слизь скопляется в голове, последняя в свою очередь отдает ее обильной и густой, и, как было сказано, одна часть слизи истекает в верхнюю полость, а другая—в нижнюю. Когда, таким образом, голова начинает давать истечения и остальное тело таять, больные, даже прижигаемые, не избавляются уже с легкостью, ибо больше плохой влаги переходит в гной, чем то может быть удалено, и мясо под действием болезни больше расплавляется, чем питается от поступающей пищи.
16. Из тех, которые имеют подобные болезни, производимые указанными причинами, одни погибают в короткий срок, другие тянут долго, так как тело разнится от тела, возраст от возраста, поражение от поражения, притом же некоторые—более устойчивы в болезнях, другие совершенно не способны им противостоять. Поэтому ничего нельзя точно знать, ни указать с успехом время, в которое они погибнут, долго ли оно или коротко, потому что вообще время это не определяется точно, как утверждают некоторые, и одно это обстоятельство не заключает всех условий, так как есть разница между годом и годом, между одним и другим временем года, в которые болеют; но если кто хочет правильно знать и говорить об этих вещах, тот узнает, что во всякое время года люди умирают, выздоравливают и страдают тем, чем страдают.
17. В нижней полости тела образуется гной, в особенности, когда слизь или желчь в изобилии собираются между мясом и кожей; гной образуется также как следствие спазм, и когда маленькая вена разорвалась вследствие судороги, вылившаяся кровь портится и становится гноем; если мышца испытывает судорогу или ушиб, она вытягивает из маленьких вен, близких к ней, кровь, которая портится и загнивает. Такие больные, если болезнь обозначится снаружи и гной выйдет, делаются здоровыми; но если гной сам по себе прорвется внутрь, они погибают. Гной, излившийся в нижнюю полость, не может образоваться, согласно сказанному выше, так как он образуется в верхней полости, но он происходит, как мной это сказано, в покровах и опухолях, и если он обозначится вовнутрь, его трудно распознать, потому что нельзя его узнать с помощью встряхивания; распознается же он главным образом по боли там, где он будет, и если ты приложишь на это место горшечную глину или другую подобную вещь,—она высыхает в короткое время.
18. Рожа образуется в легком, когда оно будет слишком высушено; высушивается же оно от жары, лихорадок, чрезмерного труда, невоздержанности. Когда легкое чрезвычайно иссушено, оно притягивает к себе кровь, главным образом и больше всего из больших вен,—они к нему ближе всего и лежат на нем,—притягивает также и из других ближайших вен, вытягивает наиболее тонкую и наиболее слабую кровь. С привлечением же крови происходит как следствие острая лихорадка, сухой кашель, полнота в груди, сильная боль спереди и сзади, в особенности в позвоночнике, из-за того, что большие вены разогреты; у больных бывает рвота то с кровью, то синеватая; их рвет также слизью и желчью; у них частые обмороки, происходящие от внезапного перемещения крови. В этом главные признаки, когда легкое поражено рожей лихорадка бывает непрерывной. Такой больной, если у него в два, три или самое большее в четыре дня происходит переливание и перемещение изнутри кнаружи, большей частью выздоравливает; если же переливания и перемещения нет, происходит загнивание и нагноение, и больной погибает; погибает в короткое время, так как легкое целиком гнилостно и гнойно. Если же распространившаяся снаружи рожа обращается вовнутрь и охватывает легкое, нет никакой надежды на спасение, ибо когда легкое, предварительно высушенное, привлекает к себе влагу, нет больше возможной перемены, но с тех пор, вследствие жара и высушивания, оно больше ничего не получает и ни от чего не освобождается верхом,—и больной погибает.
19. Опухоль образуется в легком следующим образом: когда слизь или желчь собралась, она загнивает, и до тех пор, пока она еще сыра, она производит легкую боль и сухой кашель, но когда созреет, боль становится острой спереди и сзади, жар и сильный кашель охватывают больного. Если созревание и разрыв очень быстры, если гной направляется кверху и целиком выделяется и если полость, в которой находится гной, спадается и высушивается,—больной совершенно выздоравливает; наоборот, если при очень быстром разрыве, созревании и очищении полость не может совершенно высохнуть, но опухоль сама из себя доставляет гной,—случай этот гибелен, ибо слизь, притекая из головы и остальной части тела к опухоли, загнивает, обращается в гной и отхаркивается, отчего больной погибает; он погибает из-за постоянного расстройства желудка, о чем именно сказано было раньше; продолжая говорить и сохраняя полное сознание, как в прежнее время, человек иссыхает, холодеет, так как все маленькие вены тела закрываются ввиду того, что кровь в них выжжена лихорадкой, иногда же это происходит от продолжительности времени и силы болезни, от имеющихся и присоединяющихся осложнений. Если же разрыв не может произойти долгое время ни сам по себе, ни через лекарства, больной изнуряется сильными болями, недостатком питания, кашлем, лихорадкой и обычно погибает. Если гной прорвется тогда, когда больной уже исхудал и слег в постель, то и в этом случае обычно не выздоравливают, но также погибают. Если разрыв и созревание очень быстры, большая же часть созревшего гноя изливается на диафрагму, больной до поры до времени чувствует себя лучше и по прошествии некоторого времени, когда гной целиком выделится и полость, в которой он был, спадется и высохнет, больной выздоравливает; если же после более длинного промежутка времени больной ослабевает, не может отхаркивать, то после прижигания или надреза гной выходит, и больному кажется немного лучше, однако с течением времени он погибает по той же причине, какая была указана в первом случае. 20. В боку опухоли образуются и от слизи, и от желчи тем же образом, как и в легком. Они наступают также как следствие трудов, когда какая-нибудь из маленьких вен, охваченная судорогой, разрывается или, охваченная судорогой, не разрываясь целиком, становится местом надрыва. Если, следовательно, есть немедленный разрыв, вылившаяся из маленьких вен кровь портится и становится гноем. Если же в малой вене есть надрыв, то это на первых порах причиняет боль и пульсирование; потом с течением времени вена передает кровь в мясо, и эта кровь, испорченная в мясе, обращается в гной. Таким же образом мясо, если сильно пострадает, притягивает к себе из наиболее близлежащих вен большое количество крови и тогда немедленно образуется гной; если же пострадает меньше, то более медленно притягивает и более медленно превращается в гной. У некоторых, когда судороги в мышцах или в венах слабы, нет гниения, но появляются продолжительные боли, которые также называются разрывами (регма). Все, что происходит в мясе, происходит так: когда мясо пострадало либо от судороги, либо от удара, либо от чего-нибудь иного, оно становится, как я сказал, синеватым—не от чистой крови, а от крови тонкой, водянистой и притом находящейся в малом количестве; высохнув более обыкновенного, оно согревается, причиняет боль и притягивает к себе влагу из вен и соседних частей. И когда мясо таким образом увлажнится сверх меры и жидкость эта в свою очередь будет чрезмерно согрета самим мясом, то все, что было привлечено, рассеивается по всему телу, причем в вены идет больше, чем в мясо, хотя мясо также притягивает к себе. Когда небольшое количество влаги, исходящее от мяса, приходит в большое количество влаги тела, оно незаметно и не причиняет боли и со временем из болезненного переходит в здоровое. Но если мясо согревается больше и привлекает больше влаги, оно причиняет боль, и к какой бы части тела влага ни устремилась и где бы ни закрепилась, она порождает острую боль,—почему некоторым больным и кажется, что надрыв переместился; но это невозможно. Ведь, изъязвление не может переместиться, а такие повреждения ближе всего к язвам. Это просто-напросто влага, доставляемая мясом, устремляется через маленькие вены, когда она согрелась, спустилась и увеличилась в количестве; она причиняет боль до тех пор, пока не станет подобной остальной жидкости по тонкости и температуре.. Что же касается того, что происходит в маленьких венах, то всякая маленькая вена, испытавшая судорогу, остается на месте; но после этого поражения, являющегося следствием тяжелого труда и насилия, образуется род расширения; вена согревается и притягивает к себе некоторый влажный пар; этот пар исходит из желчи и слизи. Когда кровь и влага, идущие из мяса, смешаются, кровь в том месте, где находится испытавшая судорогу вена, становится во много раз плотнее, чем она была раньше, более болезненной, более неподвижной и более обильной. И когда она станет более обильной, излишек уносится, куда придется, и причиняет острую боль, так что некоторые думают, будто разрыв у них переместился. Если перемещение произошло к плечу, в руке ощущают тяжесть, оцепенение и неповоротливость, но если оно пало на вену, направляющуюся к плечу и спине, боль в большинстве случаев немедленно успокаивается. Спазмы эти происходят от трудов, падения, удара, от усилий поднять очень большую тяжесть, от бега, борьбы и всякой другой причины этого рода.
21. При эмпиемах как следствии глубоких ран, нанесенных копьем, кинжалом или стрелой, пока рана имеет обмен с наружным воздухом через первоначальный разрыв частей, этот путь служит ей в одно и то же время, чтобы притягивать к себе холод и удалять подальше от себя теплоту, и дает легкий выход гною и остальному. И если заживления внутри и снаружи происходят одновременно, больной совершенно выздоравливает; но если снаружи заживает, а внутри нет,—образуется эмпиема. Если, несмотря на одновременное заживление внутри и снаружи, внутренний рубец становится слабым, неровным и синеватым, а иногда изъязвляется, то это опять-таки служит причиной эмпиемы; рубец изъязвляется также, когда больной слишком изнуряется или худеет, или на рубце отлагаются слизь или желчь, или, охваченный другой болезнью, больной теряет свою полноту. Когда же изъязвление образуется таким образом, хотя бы потому, что снаружи зарубцевалось прежде, чем внутри, оно вызывает острую боль, кашель и лихорадку. Изъязвление притягивает к себе холод, потому что оно полно и слишком горячо и испускает жар; гной выделяется; излечение затягивается, и больной медленно выздоравливает; иногда, впрочем, он даже не выздоравливает, ибо мясо язвы варится вследствие теплоты, содержащейся в теле, и увлажняется до такой степени, что оно не может ни высохнуть, ни зарубцеваться, ни зажить, и со временем больной погибает, испытывая то, что уже было сказано раньше. Если случится, что будет поранена одна из более толстых вен и кровь изливается вовнутрь и там загнивает, то образуется эмпиема. Если этот гной весь будет выделен, раненая вена закроется и рана будет здорова изнутри и снаружи: больной тогда выздоравливает совершенно. Если же рана не может зажить и вена—закрыться, но, наоборот, от времени до времени она выделяет кровь, которая тотчас же или выводится рвотой, или отхаркивается, или даже загнивает и выделяется в виде гноя, больной тогда большей частью потерян и погибает либо с самого начала при кровавой рвоте, либо позже под влиянием того, что указано в первом случае. Часто случается, что при повреждении какой-нибудь маленькой внутренней вены через поражение или изнурение, или от упражнений, или от чего-нибудь другого эта маленькая вена после срастания и кажущегося излечения разрывается в последующее время, а разрывается она от тех же причин, что указаны раньше. Когда же она разорвется, наступает кровоизлияние и больные иногда погибают немедленно при явлениях обильной и частой рвоты, иногда же их рвет от времени до времени чистой кровью, но целый день они отхаркивают обильный и густой гной и они умирают так или почти так, как это было сказано о других болезнях.
22. При этих заболеваниях и других подобных им в отношении легкости или трудности выздоровления существует разница между мужчиной и женщиной, молодым и старым, молодой женщиной и женщиной уже пожилой, кроме того, между временами года, когда болеют, а также заболевают ли после другой болезни. Есть также разница между поражением и поражением, большим или меньшим, между телом и телом, лечением и лечением. При подобной разнице необходимо существует различие и во времени, более длительном для одних, коротком для других, и в том, что одни погибают, а другие—нет, что у одних поражения стойкие и более значительные, у других— меньшие и кратковременные, что у одних болезни продолжаются до старости или до самой смерти, а у других быстро приводят к гибели. У молодых людей подобные поражения, происходящие, как было сказано, от трудов, более обычны и более сильны, причиняют больше страданий, чем у других, и проявляются с самого начала либо отхаркиванием, либо рвотой с кровью; иногда также они этого не замечают из-за хорошего состояния тела; наоборот, старики ими редко поражаются, а когда бывают поражены, меньше от этого страдают, так как они слабее, больше собой занимаются и лучше берегут себя. Итак, начинаются эти болезни вообще реже у старых, чем у молодых, и когда они случаются, они у стариков проявляются слабее, у молодых—сильнее. Молодые люди, у которых тело крепко и сухо, у которых мышцы плотные, сильные и хорошо прикреплены к костям и кожа плотно натянута на мясе, потрудившись больше, чем обыкновенно, заболевают сильнее и сразу: происходят более сильные спазмы с многочисленными и различными разрывами вен и мышц; одни из них становятся очевидными с самого начала, другие обнаруживаются только позднее. У стариков же нет сильного тонуса, мышцы их вялы вокруг костей и кожа— вокруг мышц, самые мышцы—редки и слабы; старики не могут, следовательно, испытать припадки, подобные тем, какие испытывают молодые люди, и если они их испытывают, то значительно слабее и эти припадки очевидны У них с самого начала, поскольку страдания при их начале разрешаются у молодых людей труднее, чем у старых. Потом, когда болезнь становится видимой и больной кашляет гноем и кровью или тем и другим, молодые, у которых тело крепкое и плотное, не могут легко выделять гной из язв, находящихся в верхней полости, потому что легкое, ввиду своей плотности, не притягивает ничего в артерии (бронхи), а артерии, ввиду их тонкости и сжатия, не получают гноя, разве только немного и нечасто, так что по необходимости этот гной собирается и сгущается в груди и в язвах. Но у пожилого человека легкое более редкое и полое и артерии (бронхи) шире; таким образом, гной не застаивается в груди и на язвах, и то, что вновь поступает, необходимо удаляется вверх от легкого в артерии и сейчас же отхаркивается. Таким образом, так как у молодого человека поражение сильнее и очищение не происходит путем отхаркивания так, как это нужно, то лихорадки становятся более острыми и более частыми, острые боли наступают как в пораженном месте, так и в остальном теле ввиду того, что маленькие вены крепки и наполнены кровью. Когда все это согреется само собой, боли переносятся иногда на одну часть, иногда на другую, и эти больные обычно погибают в короткое время. У пожилых же людей, так как поражение меньше и от мокроты они освобождаются через выделение, лихорадки менее сильны и менее часты, и хотя боли существуют, но легкие; однако даже старики не излечиваются совсем от таких поражений, но разрушаются в течение долгого времени, кашляя иногда гноем, иногда кровью, а иногда тем и другим; в конце концов, болезни умирают со стариками, и старики погибают чаще всего от того, что их поражает какая-нибудь другая болезнь, подобная той, которую они носят в себе; тогда при наличии новой болезни, при усилении через это старой, они обыкновенно умирают. Таковы действия, производимые больше, чем всякой другой болезнью, плевритом и перипневмонией.
23. Лихорадка происходит от следующих причин: когда желчь или слизь будут нагреты, все остальное тело нагревается от них, и это называется лихорадкой, а желчь и слизь нагреваются изнутри от пищи и питья, от которых также питаются и увеличиваются, извне же—-от ран, от излишка тепла, излишка холода; нагреваются они также от зрения и слуха, но от этих—всего менее.
24. Озноб при болезнях происходит, с одной стороны, от внешних ветров, воды, ясного неба и других подобных влияний; с другой стороны—от введенной пищи и питья. Особенно сильным становится озноб, когда с кровью смешивается желчь и слизь—или одна _из них, или и та, и другая,—и еще более сильным, когда смешивается одна слизь, ибо по природе слизь из всех жидкостей самая холодная, кровь самая горячая, а желчь немного холоднее крови. Когда, следовательно, эти влаги—либо обе, либо одна из них—смешиваются с кровью, кровь сгущается, однако не совершенно, ибо человек не мог бы жить, если бы кровь стала гораздо плотнее и холоднее, чем ей полагается. Когда кровь охлаждена, необходимо охладиться и остальному телу, и когда подобное состояние наступает, оно называется ознобом; если охлаждение сильно—потрясающим ознобом, так как вены, сокращенные вследствие сжимания и сгущения крови, сокращают тело и заставляют его содрогаться; если сжатие крови менее сильно, это называется просто ознобом; если оно совсем слабо,—познабливанием. После озноба необходимо наступает большая или меньшая лихорадка—и вот почему: когда кровь нагревается, делает усилие и возвращается к своей природе, часть слизи и желчи, смешанные с кровью, нагреваются также и кровь становится во много раз горячее, чем обычно; когда все эти влаги нагреты, лихорадка, вследствие жара крови, необходимо следует за ознобом.
25. Пот происходит так: при тех болезнях, которые разрешаются в критические дни, и жар оставляет больного, наиболее тонкая часть слизи и желчи, находящаяся в теле, расплавляется, отделяется и выходит наружу тела, другая часть остается внутри; часть, ставшая тонкой от жара, превращается в пар и уходит наружу, смешиваясь с дыханием. Так происходит дело, и отсюда образуется пот. Но почему он иногда горяч, иногда холоден? Вот почему: горячий пот происходит от недомогания, согревающего, истощающего, обессиливающего, слабого и не распространяющегося широко; поэтому необходимо пот выходит горячим из тела. Холодный же пот происходит от более значительной болезни, от остатка болезни, еще имеющего силу, не загноившегося, не утонченного: не сожженного; поэтому пот выходит более холодным, более густым и более вонючим. Это видно из следующего, те, которые потеют холодным потом, болеют обычно продолжительными болезнями, так как оставшаяся в теле болезнь сохраняет еще силу; те же, у которых пот горячий быстрее освобождаются от болезней.
26. Плеврит и перипневмония происходят так: причина плеврита заключается в крепких напитках, выпитых в излишестве. Действительно, тело целиком согревается и увлажняется вином, и особенно согреваются и увлажняются желчь и слизь. Когда, следовательно, эти влаги приведены в движение и увлажнены, случается, что человек, пьяный или трезвый, озябнет, и бок, который по природе составляет наиболее лишенную мяса часть тела и не имеет внутри себя ничего поддерживающего, а только полость, особенно чувствует холод. И когда он озябнет и охладится, мышцы, находящиеся в боку, и маленькие вены сжимаются и сокращаются, и сколько есть желчи и слизи в самом мясе или в маленьких венах мяса большей частью или целиком выделяется вовнутрь к теплу, так как снаружи мясо сжато. Вся эта желчь и слизь сосредоточиваются в боку, причиняют сильную боль и нагреваются, а вследствие жара привлекают к себе еще желчь и слизь из соседних вен и мышц. Так происходит плеврит. Если все, фиксированное в боку, нагноилось и выделилось, больной выздоравливает. Но когда с самого же начала фиксированное в боку является весьма значительным и к нему присоединяется еще другое, больные быстро погибают, не имея возможности отхаркивать вследствие обилия мокроты, или они становятся эмпиематиками. В этом случае одни выздоравливают, другие умирают. Это проявляется в семь или девять, или одиннадцать, или четырнадцать дней. Боль в плече, ключице и подмышкой происходит таким образом: вена, называемая селезеночной, идет от селезенки в бок, а из бока—к плечу и к левой руке; печеночная вена идет подобным же образом направо. Когда, следовательно, часть этих вен, принадлежащая боку, охвачена ознобом и когда кровь, находящаяся в нем, холодеет, то это распространяется на подмышки, ключицу и плечо, вызывает сокращение и причиняет боль. Подобным же образом спинная область нагревается от влаг—слизи и желчи, сосредоточенных в боку. Боль достигает иногда также частей, расположенных в нижней части бока, и часто, если она идет вниз, передается мочевому пузырю при посредстве маленьких вен, и тогда выделяется обильная желчная моча. Считают причиной и началом этой болезни охлаждение.
27. Перипневмония происходит, когда слизь и желчь приведены в движение и согреты, а легкое, вследствие жара, притягивает к себе из соседних мест влагу, прибавляющуюся к той, которая уже в нем имеется. Оно согревает все тело и причиняет боль, в особенности в спине, боках, плечах, позвоночнике, так как оттуда оно притягивает к себе наибольшее количество влаги, высушивая и нагревая ее чрезвычайно. Раз это притяжение произошло и желчь и слизь заняли место в легком, происходит загнивание и нагноение; и если загнившая материя будет выделена в критические дни, больной выздоравливает; если же легкое, кроме материи, прибывшей к нему вначале, получает другую, если выделению и созреванию мешает обилие этих притоков, больные обычно погибают. Если они доживут до двенадцати дней, жар спадет и в эти дни не произойдет очищения через мокроту, то они обращаются в эмпиематиков; они делаются ими особенно в тех случаях, когда плеврит и перипневмония приобретают большую силу.
28. Перипневмония и плеврит бывают также без выделения мокроты, оба от одной и той же причины—сухости: высыхает и горячее, когда оно перегрето, и холодное,к огда оно переохлаждено. Твердеет бок; маленькие вены, находящиеся в нем, сокращаются, и сколько там находится слизи и желчи, все это твердеет от сухости и причиняет боль, а через боль—лихорадку. В этом случае полезнооткрыть вену руки, называемую селезеночной или печеночной, с той стороны, где находится болезнь. Таким образом, боль в боку и остальных частях смягчается,так как вена выпускает вместе с кровью, которая сама по себе больная, большую часть желчи и слизи, которые она содержит. А то, что находится в мышцах, при помощилекарств, питья, припарок, применяемых снаружи, рассеивается так, что болезнь расходится по всему телу. Это называется плевритом без мокроты, Перипневмонияносит тот же характер, когда легкое подвергнется также чрезвычайной осушке, и сколько в нем есть желчи или слизи, оно их не делает гнойными равномерно и не выделяет через мокроту, и сколько в нем есть влажности либо от бульонов, либо от соседних мест, оно целиком сожигает ее вследствие чрезмерной сухости и жара. В этом случае следует пить напитки, от которых увлажняется легкое и отходит мокрота, так как если мокрота не отхаркивается, легкое твердеет, высыхает и губит человека.
29. Горячка преимущественно поражает желчных, поражает также и флегматиков следующим образом: когда желчь приведена в движение в теле и случится, что вены и кровь поглощают желчь и поглощают также наибольшую часть той желчи, которая была прежде в мышцах и животе, то кровь, по природе самая горячая влага в теле, будучи сверх того согрета желчью и тем, что было в мышцах и желудке, согревает в свою очередь все остальное тело. Внутренние части, однако, вследствие обилия влаги, не могут быть совершенно высушены,— если они высыхают, человек умирает,—но конечности тела, по природе сухие, высыхают и большая часть их влаги сожигается, и если ты пожелаешь ощупать их, то найдешь их холодными и сухими. Поэтому больные, пораженные горячкой, горят внутри от жара и холодны снаружи; язык и глотка становятся шершавыми и сохнут вследствие внутреннего дыхания и теплоты. Что касается желчи, находящейся в животе и мочевом пузыре, то та, которая находится в животе, иногда низвергается низом, но чаще всего она выделяется рвотой в первые дни или на четвертый и пятый день; она выделяется рвотой по следующей причине: когда верхняя полость тела чрезмерно нагреется, она притягивает к себе и происходит рвота; вследствие той же причины чаще всего наступает переход болезни из горячки и плеврита в перипневмонию; действительно, верхняя полость, чрезвычайно нагретая, привлекает к себе, легкое воспринимает—и происходит першшевмония; при этом многие больные погибают, так как они уже ослаблены и не в силах при наступлении новой болезни ждать, когда созреет мокрота в легком; обычно они погибают от слабости, но некоторые выздоравливают. Что же касается желчи, притекающей в мочевой пузырь, то она делает мочу густой. Слизь и желчь делают также густыми кишечные извержения, когда они бывают, так как содержимое живота перегорает.
30. Френит проявляется так: кровь, которая в человеке, приносит наибольшую часть разума; некоторые говорят—даже весь. Когда, следовательно, желчь, приведенная в движение, вошла в вены и кровь, она будоражит последнюю, делает сывороткой, изменяет обычный состав ее и движение и нагревает ее; нагретая кровь в свою очередь нагревает все тело; с этих пор человек бредит и становится не в себе вследствие силы лихорадки, сывороточного изменения крови и возникновения необычного движения. Заболевшие френитом особенно походят на меланхоликов по бреду. Действительно, меланхолики, когда кровь испорчена желчью и слизью, заболевают и впадают в безумие, некоторые даже приходят в маниакальное состояние. То же самое бывает при френите; впрочем, насколько одна желчь слабее другой, настолько меньше безумие и бред.
31. Кровянистая и ржавая мокрота при плеврите и перипневмонии бывает от таких причин: вначале обыкновенно больной не выделяет ни ржавой, ни кровянистой мокроты. А надо знать, что болезнь—сильна, когда больной выделяет несколько густую мокроту и когда с этой поры начинается очищение. Выделение происходит от растяжения вен—боковых при плеврите и легочных при пери-пневмонии—и притягивается жар; если заболевший склонен к разрывам, то с первого же дня он выплевывает кровь и кровянистый и ржавый гной со слюной. Ржавость делается от крови, если в небольшом количестве она смешана с большим количеством слюны и не тотчас же отхаркивается, но наполовину загнивает и ослабленной остается в теле.
32. От плеврита умирают, когда с самого же начала в боку сосредоточивается много слизи и желчи, когда много продолжает притекать их из остального тела и когда обилие этих влаг не позволяет больному господствовать над ними путем выделения и созревания. Артерии (бронхи)наполняются и слизью, и гноем, находящимися там; больной тогда хрипит и учащенно дышит, притом только верхней частью груди; наконец, все закупоривается и он умирает. Подобным же образом погибают и от пери-пневмонии.
33. Те, которые умирают от горячки, умирают от сухости. Сначала высыхают у них конечности, ноги и руки, потом другие части; когда влага окончательно сгорела и высохла в теле, кровь сгущается совершенно и охлаждается; остальное тело высыхает, и больной умирает.
34. От френита погибают таким образом: больные беспрерывно бредят в течение болезни, так как кровь испорчена и движется непривычным ей движением; с этих пор больные, находясь в бреду, можно сказать, не принимают ничего; но болезнь продолжается; похуданиеи истощение тела являются следствием лихорадки и недостатка питания. Похудание и холод овладевают сперва конечностями, потом наиболее близкими частями. Таково происхождение холода, лихорадки и страданий. Когда кровь в венах охлаждена слизью, она перемещается и собирается то здесь, то там; она содрогается; наконец, все охлаждается и больной умирает.
Книга эта состоит из двух частей, не связанных друг с другом и соединенных чисто механически. Первую часть образуют главы 1—10, относящиеся к общему учению о болезнях и отмечающие те пункты, на которые практический врач должен обратить внимание при лечении больного, а также при споре с коллегами. Содержание отдельных глав показывает, о чем в них идет речь. Глава 2 содержит краткие сведения о возникновении болезней. Глава 3—необходимые последствия ряда болезней. Глава 4—необходимая связь отдельных болезненных симптомов. Глава 5—своевременность и несвоевременность лечения. Глава 6—правильные и неправильные прогнозы и действия врача. Глава 7—благоприятные и неблагоприятные явления, самопроизвольно возникающие в течение болезней. Глава 8—добро и зло, причиняемое врачами случайно. Глава 9—«нет общего правила для лечения». Глава 10—ловкость и неловкость рук врача.
Вопросы, затронутые здесь, представляют жизненный интерес для каждого врача и иллюстрированы большим количеством конкретного материала. Автором их мог быть только человек, обладающий большой опытностью во врачебном искусстве и свободно владеющий материалом. Тем более странным кажется утверждение Фукса (Puschm. Gesch., I, 212, и перевод Гиппократа, II, 377), что эта часть «составлена софистом». Очевидно, Фукса как филолога ввели в в заблуждение первые строки, где говорится о правильной постановке вопросов и возражений, и он предположил, что эта часть является пособием для диспутов и дискуссий. Но если обратить внимание на содержание, приводимые примеры, рассуждения о своевременности , ловкости и тщательности врачебных манипуляций, то всякий, знакомый по другим сочинениям с кругом мыслей Гиппократа, его излюбленными вопросами, положениями и примерами, встретит в первой части первой книги «Болезней» очень много знакомого. Литтре в своем издании отмечает целый ряд параллельных мест. Таким образом, авторство Гиппократа имеет за себя очень многое.
Вторая часть представляет особое сочинение, носившее по Галену прежде название «язр! Эмрбюн»—об эмпиемах, или гнойниках. Это целая монография, посвященная главным образом легочным заболеваниям: эмпиемам, плевриту, перипновмонии, так называемым «разрывам» и т. д., к которым присоединены некоторые другие болезни, как горячка и френит.
Порядок изложения таков. Главы 11—14—эмпиема легкого, ее возникновение от различных причин. Глава 15•—эмпиема полости груди, ее возникновение. Глава 16—продолжительность этих болезней. Глава 17—гнойники брюшной стенки. Глава 18—рожа легкого. Глава 19—опухоли легкого. Глава 20—опухоли в боку и разрывы. Глава 21—проникающие раны груди. Глава 22— различия в этих болезнях главным образом в зависимости от возраста. Главы 23—25—лихорадка, озноб, пот. Главы 26—28— плеврит и перипневмония. Глава 29—горячка. Глава 30— френит. Глава 31—кровавая мокрота. Главы 32—34—смерть от плеврита, перипневмонии, горячки и френита.
Свидетельства древних об авторе этой книги неопределенны Гален не приписывал эту книгу Гиппократу. Литтре замечает по этому поводу (I, 362): «Книга эта очень хорошо написана, и трудно понять, на каком основании древние ее отвергали; но факт отвержения несомненен. Можно по меньшей мере сблизить эту книгу с другими сочинениями школы, которая наследовала Гиппократу».Позднее Эрмеринс и по его следам Фукс стали приписывать эту книгу книдской школе. Основанием для этого послужили некоторые особенности диалекта, а главное—рекомендация встряхивания при гнойных плевритах с целями диагностическими (плеск Гиппократа) и отчасти терапевтическими. Предполагается, что этот прием принадлежал исключительно книдской школе, которая рекомендовала его и при вправлении суставов и в акушерстве, тогда как косская школа отвергала его. Но такое противопоставление совершенно неправильно. В книге «О суставах», несомненно принадлежащей Гиппократу, в известных случаях рекомендуется применять встряхивание и указывается, как надо его производить. Главной особенностью книдской школы было стремление выделять особые формы болезней, дробить их, и сочинения Сборника, приписываемые этой школе, носят характер компендиев частной патологии и терапии. Монографическая обработка вопросов, вопреки мнению Эрмеринса, характерна именно для Гиппократа, о чем свидетельствуют его собственные ссылки в книге «О суставах» и других подлинных сочинениях. Поэтому отрицать авторство Гиппократа для всей первой книги «О болезнях» нет достаточных оснований.
Этого желает в отношении лечения правильно ставить вопросы, правильно отвечать спрашивающему и правильно возражать, должен обратить внимание на следующее: прежде всего, откуда происходят у людей все болезни, затем, какие болезни, раз возникнув по необходимости, бывают продолжительными или короткими, смертельными или не смертельными; точно так же, какую часть тела повредили или не повредили; какие болезни, появившись, сомнительны, обратятся ли они к плохому или хорошему концу; из каких болезней в какие бывают переходы; что делают с успехом врачи, лечащие больных; какое благо и какое зло терпят больные в болезнях; что делается или говорится врачом больному или больными врачу по догадке; что во врачебном искусстве делается или говорится с точностью; что правильно и что неправильно; что в медицине составляет начало, конец или середину или всякое другое определение этого рода, имеющее или не имеющее право на свое существование; что ничтожно и что велико; что сложно и что просто; что во врачебном искусстве все есть одно и что одно есть все; что следует думать, говорить и в случае необходимости выполнить в отношении вещей, которые осуществимы, и чего не нужно ни думать, ни говорить, ни делать в отношении вещей неосуществимых; что в медицине есть искусное действие и что неловкое; что есть подходящий случай и что неподходящий; на какие из прочих искусств врачебное искусство походит и на какие не походит, и относительно тела, что в нем горячо или холодно, сухо или влажно, сильно или слабо, плотно или редко, что из многого становится малым и обращается либо к худшему, либо к лучшему и что идет прекрасно или противным образом, медленно или быстро, прямо или непрямо; какое зло, наступающее от зла, является причиной добра, и какое зло необходимо наступает за злом. Все это следует держать в уме и соблюдать в речах; и если кто-либо в чем ошибается, говоря, спрашивая или отвечая, скажет ли он, что многое есть немногое, или большое—малое, или невозможное— возможно, или погрешит в чем-либо ином, то, только опираясь на эти понятия, следует ему возражать.
2. Все болезни, если касаться причин внутренних, происходят от желчи и слизи; что касается внешних причин,-—,от трудов, ран, жары, чрезмерно согревающей, холода, чрезмерно охлаждающего, сухости, чрезмерно осушающей, и влаги, чрезмерно увлажняющей. Желчь и слизь образуются вместе с рождением и существуют в теле постоянно в большем или меньшем количестве; болезни же они вызывают через посредство пищи и питья или через посредство жара, чрезмерно согревающего, и холода, чрезмерно охлаждающего.
3. Вот что в соответствующем случае бывает как неизбежное последствие: при ранах повреждение плотных нервных частей делает человека хромым, точно так же как и повреждение головок мускулов, в особенности в бедрах. Умирают, если у кого ранены головной мозг, спинной мозг, печень, диафрагма, мочевой пузырь или вена, изливающая кровь, или сердце. Не умирают, когда ранены в части, где нет органов, но которые от них наиболее удалены. Что касается болезней, смерть неизбежна, когда поражены чахоткой, подкожной водянкой, когда беременная женщина получила перипневмонию или горячку, плеврит, френит или рожу матки. Есть сомнение жизни и смерти при перипневмонии, горячей лихорадке, френите, плеврите, ангине, болезни язычка в горле, воспалении печени, селезенки, почек, дизентерии и у женщины—при потере крови. Не смертельны, если только не будет какого-либо осложнения: истечения в суставы, меланхолия, подагра, ишиас, тенезмы, четырехдневная лихорадка, странгурия, офталмии, проказа, лишай, артрит, но они часто оставляют постоянные повреждения—параличи ноги рук, слабость голоса; паралич—вследствие черной желчи, хромота—вследствие ишиаса, потеря зрения и слуха—вследствие отложения слизи. Долгая длительность неизбежна при чахотке, дизентерии, подагре, истечении в суставы, бело слизии, ишиасе, странгурии, нефрите стариков, при кровавых истечениях у женщин, геморрое, фистулах; горячка же, френит, перипневмония, ангина, болезни язычка, плевриты разрешаются быстро. Бывают переходы плеврита в горячку, френита—в перипневмонию, но не перипневмонии в горячку; переход тенезма—в дизентерию, дизентерии—в понос, поноса—в водянку, бело слизия—в водянку; перипневмонии и плеврита—в эмпиему.
4. Следующие болезни необходимо следуют за болезнию: если является дрожь, появится лихорадка; если нерв перерезан, появляется спазм; если перерезанный нерв не срастается, то причиняет сильное воспаление. Когда мозг испытывает сотрясение и страдает от удара, больной необходимо теряет речь, не видит и не слышит; если мозг получает рану, наступает лихорадка, рвоты желчью, паралич некоторой части тела,•—и больной погибает; когда сальник выходит наружу, он необходимо загнивает; если кровь из раны или вены изливается в верхнюю полость, она необходимо становится гнойной.
5. Своевременность в медицине — скажем это раз навсегда—многочисленна и разнообразна, как и болезни, поражения и лечение их. Наиболее острые случаи—когда дело касается помощи больному, впавшему в обморок, такому, который не может мочиться или идти на стул, который задыхается, или освобождение женщины, которая рожает или выкидывает, и другие подобные. Действительно, эти случаи остры, и недостаточно прибегнуть к помощи немного спустя, потому что немного спустя многие погибают. Таким образом, своевременность существует, когда человек испытывает что-нибудь из сказанного; и если кто прежде, чем отдать душу, получит помощь, то это есть помощь, поданная вовремя. Почти такая же своевременность бывает и в других болезнях; всегда помощь, которая была полезна, является помощью, поданной во-время. Иные болезни или раны не приводят к смерти, но они опасны, и от них происходят боли, и они таковы, что при правильном лечении прекращаются; в этих случаях помощь, поданная врачом, оказывается достаточной, потому что и в отсутствии врача боли прекратились бы. В других болезнях своевременность заключается в том, чтобы лечить их в утренний час дня; и все равно, будет ли это очень рано или немного спустя; в других своевременно лечить раз в день, безразлично в какое время; в иных—на третий или четвертый день; в иных—раз в месяц, в других, наконец,—раз в три месяца, и все равно, будет ли это в начале или в конце третьего месяца. Такова своевременность в известных случаях, и она не требует большой точности. Что же касается несвоевременности, то она вот какова: если то, что следует лечить утром, лечится в полдень, лечится не во время: не во время в том смысле, что случаи, быстро клонящиеся к ухудшению вследствие несвоевременного лечения, лечат некстати, если лечат в полдень, вечером или ночью. То же самое бывает, если лечат зимой то, что должно быть лечимо весной, летом—то, что должно быть лечимо зимой; если лечение того, что время лечить, откладывается и если лечат то, лечение чего должно быть отложено. Таковы случаи, где несвоевременно применяется лечение
.
6. Вот что в медицине правильно и неправильно. Неправильно, если говорить, что болезнь такова, тогда как она—другая; если она велика, сказать, что она мала; про малую сказать, что она велика; не высказать, что больной, долженствующий выздороветь, выздоровеет, а тот, кто должен умереть, умрет; не распознать эмпиемы; если тяжелая болезнь гнездится в теле, не узнать ее; не знать, что есть нужда в некотором лекарстве; не обещать вылечить возможное и обещать вылечить невозможное. Это—неправильно в отношении познания, а в отношении хирургии неправильно вот что: не распознать присутствия гноя в ране или опухоли; не распознать переломов и вывихов, не различить, ощупывая голову, переломлена ли кость; не пройти, вводя катетер, в мочевой пузырь, не распознать находящегося в мочевом пузыре камня, не заметить, применяя встряхивание, существование эмпиемы; ошибиться, производя разрез или прижигание, в их длине или глубине, или же прижигать и резать то, что не следует. Это значит действовать неправильно. Но вот что правильно: узнавать болезни, что они собой представляют, откуда они происходят; какие из них длительны, коротки, смертельны, не смертельны; какие подвержены переменам и какие увеличиваются или уменьшаются; какие большие, какие малые; знать, какие болезни возможно вылечить и какие нельзя и почему нельзя вылечить; и как таким больным, находящимся на излечении, принести возможную пользу. Что касается предписаний больным, нужно также различать, что правильно и что неправильно: если кто не увлажнит того, что должно быть увлажнено, или не предпишет в случаях, когда следует дать полноту, того, что дает полноту; не заставит похудеть то, что должно похудеть; не охладит того, что должно быть охлаждено; не согреет того, что должно быть согрето; не заставит созреть то, что должно созреть, и остальное соответственно тем же самым соображениям.
7. Вот доброе и злое, что само по себе случается с людьми при болезнях. Если у лихорадящего желчного желчь разливается наружу своевременно,—это благоприятно, ибо когда она разливается и распространяется под кожей, то и больному легче ее переносить, и врачу—лечить; но если, разлившись и распространившись, она устремится на какую-нибудь одну часть тела,—это дурно. Плохо, когда при плеврите, перипневмонии или эмпиеме расстраивается желудок; но у лихорадящего или раненого дурно, если желудок закреплен. При водянке, болезни селезенки, при бело слизии, если сильный понос,—это хорошо. Если рожа, распространившаяся снаружи, проходит внутрь,—дурно, но хорошо, если изнутри она выходит наружу. Рвоты, наступающие при сильном поносе, благоприятны. У женщин, которых рвет кровью, когда идут месячные,—это хорошо; у женщин, измученных истечением, хорошо, если истечение перейдет на ноздри или на рот. У женщины, охваченной спазмами после родов, хорошо, если появится лихорадка; хорошо также, чтобы жар наступил во время столбняка или спазма. Подобные явления наступают не по невежеству или мудрости врачей, а сами собой или случайно, и, возникая, они приносят пользу или вред и, не возникая, также могут быть полезны или вредны по той же причине.
8. Вот случаи, когда врачи по счастливой случайно стиделают доброе при лечении: давая рвотные средства, они е успехом очищают и верхом, и низом; давая женщине слабительное, желчегонное или слизегонное, им удается иногда вызвать месячные, которые не приходили. Давши меющему гной в селезенке слабительное, чтобы вызвать желчь и флегму, они заставляют выйти стулом гной селезенки и освобождают пациента от болезни. Давая чистительное больному, имеющему камень, им удается силой лекарства оттолкнуть камень в уретру так, что он выходит с мочой; при наличии в верхней полости тела (груди) гноя внарыве, они, не предполагая наличия такового, дают рвотное, очищающее от слизи; больного вырывает гноем, и он выздоравливает; от лекарства, вызвавшего чрезмерное очищение верхом, сам собой расстроился желудок,—и больной исцеляется от рвоты. Наоборот, вот зло, причиняемое по несчастной случайности: дают желчегонное или слизегонное рвотное и разрывают вену в груди вследствие рвоты, хотя раньше у больного в этой части не было никакой явной боли, и вот происходит новая болезнь; дают беременной женщине лекарство, очищающее сверху, и истечение желудка, наступающее снизу, изгоняет плод; лечат эмпиему, наступает истечение желудка и теряют больного; лечат глаза и к ним прикладывают мази, боли становятся более острыми, и на худой конец глаза лопаются, теряется зрение, и обвиняют врача в том, что он прикладывал такую мазь; или при родах женщине, страдающей желудком, врач дает что-либо, и если ей становится хуже или даже она погибает, виновником считается врач. В общем вина за всякое зло, необходимо следующее за злом в болезнях и при ранах, в случае его наступления переносится на врача за незнанием необходимости, обусловливающей эти явления. И если врач, посетив лихорадящего или раненого, даст предписания и не сумеет с самого же начала облегчить больного, но этому на следующий день станет хуже,—обвинят врача; если же врач поможет, его хвалят, но далеко не одинаковым образом, ибо думают, что оно так и должно было случиться. Но о том, что раны воспаляются, что при известных болезнях наступают боли, что все это необходимо случается, так же необходимо, как не срастается ни разрезанный нерв, ни мочевой пузырь, ни какая-либо из тонких кишок, ни крово - изливающая вена, ни тонкая часть щеки, ни кожа на половом члене,— об этом даже не думают.
9. Нет для лечения доказанного начала, какое было бы по праву началом для всего искусства, нет ничего, что было бы вторым положением, срединой или концом, но мы начинаем дело, иногда говоря, иногда действуя, и мы оканчиваем его таким же образом. А говоря, мы не начинаем и не кончаем одними и теми же речами, даже если вопрос идет об одних и тех же предметах; и действуя таким образом, мы не начинаем и не кончаем одними и теми же действиями.
10. Ловкость руки заключается в следующем: проводя разрез или прижигая,—не разрезать и не прижечь ни нерва, ни вены; прижигая или разрезая нарыв,— дойти до гноя; далее, правильно составлять переломы и, если какая-либо часть тела выйдет из своего естественного положения, правильно возвратить ее на место; схватывать, что должно, с силой и, схватив, сжимать, а что должно быть охвачено легко, схватив, не сжимать; накладывая повязку, не делать прямое кривым и не сжимать того, что не следует; при ощупывании не причинять в месте ощупывания излишней боли. В этом примеры ловкости рук. Что же касается того, чтобы касания пальцев—длинных или коротких—были изящны, красивы или некрасивы, или делать красивые и разнообразные повязки,—все это не считается ловкостью в искусстве и стоит особняком.
11. (Об эмпиеме). Те, которые имеют гной в легко мили в верхней или в нижней полости тела, или имеют опухоли в верхней или нижней полости или в легком, или изъязвления внутри, или болеют или харкают с кровью, или имеют какую-нибудь боль в груди или сзади в спине,—имеют все это либо от причин, содержащихся в теле—•желчи и слизи, либо от внешних—воздуха, смешанного с врожденной теплотой, а также трудов и ран.
12. У тех, которые имеют гной в легком, это происходит так: если у больного, пораженного перипневмонией, нет очищения в критические дни, но в легком осталась мокрота и слизь,—образуется эмпиема; если его тотчас же примутся лечить, он обыкновенно избавляется от нее; если же его оставить без внимания, он погибает и погибает так: когда в легком слизь пристает и загнивает, легкое изъязвляется, становится гнойным и не может ни притягивать к себе чего-нибудь достойного из пищи, ни освободиться от содержимого верхом; больной задыхается, и дыхание затрудняется все больше и больше; больной хрипит при вдыхании, которое производится теперь одной верхней частью груди; наконец, мокрота заграждает все пути, и больной умирает.
13. Далее эмпиема образуется, если из головы спускается слизь. И вначале в большинстве случаев этоспускание незаметно; оно вызывает легкий кашель, слюна становится более горькой, чем обыкновенно, и время от времени появляется небольшой лихорадочный жар. Но со временем легкое становится бугристым и изъязвляется внутри от слизи, которая пристает к нему и загнивает; в груди чувствуется тяжесть и острая боль спереди и сзади; более сильный жар охватывает тело. Легкие, вследствие действия жара, притягивают к себе слизь из тела и в особенности из головы, а согретая голова притягивает ее из тела. Эта слизь гниет, и больной выплевывает ее немного сгущенной, но по мере того как идет время, выделение становится настоящим гноем; лихорадки делаются более острыми; кашель—более частым и сильным; отсутствие аппетита изнуряет больного; желудок расстраивается, а расстраивается он из-за слизи, спускающейся из головы. Если дело дошло до этого, больной погибает, как сказано было раньше, вследствие нагноения в легком и его гниения или вследствие истечения из желудка вниз.
14. Эмпиема образуется также в легком таким образом: когда одна из маленьких вен, находящихся в легком, разрывается,—а ее разрыв происходит вследствие усилий,—она изливает кровь тем больше, чем она сама больше, тем меньше, чем она меньше; часть крови выплевывается тотчас; другая, если вена не стянулась, вливается в легкое и гниет тут; когда же эта кровь сгниет, больной отхаркивает гной; с течением времени он отхаркивает или один гной, или гной с кровью. Если маленькая вена будет переполнена, кровь изливается в изобилии и отхаркивается густой гной от прибавившейся к нему слизи. Если за больным начинается уход с самого начала болезни, раньше, чем вена даст много крови или сильно расслабится, раньше, чем больной похудеет и сляжет, раньше, чем голова начнет сохнуть, а остальное тело—растворяться,—больной выздоравливает; но если он оставлен без внимания и приходит в такое состояние, что испытывает все или большую часть этого, он погибает. Погибает он от тех самых повреждений, о которых я говорил выше, или от обильной, часто повторяемой кровавой рвоты. Если же маленькая вена не совершенно разорвалась и в ней сделался спазм, она образует в большинстве случаев как бы расширение, которое даже тотчас, как сделалось, производит некоторую легкую боль и сухой кашель. Если болезнь длится и на нее не обращают внимания, появляется кровь, сначала немного и почти черная, потом больше и более чистая, наконец, гной,— и больной испытывает все, о чем было сказано выше. Этим больным, если ты берешься с самого начала за их лечение, следует открыть вены рук и установить диэту, от которой больной стал бы, насколько возможно, сухим и бескровным. Таким же точно образом повреждаются маленькие вены в боку, которые расположены внутри на поверхности. Когда они бывают поражены, то становятся варикозными и выступающими внутрь, и если не обращать на них внимания, больной терпит то же самое: они разрываются, больные харкают кровью, иногда даже со рвотой, становятся гнойными и в большинстве случаев погибают. Но если больного лечат с самого начала болезни, маленькие вены входят в боку на свое место, и расширение их стирается. Таково происхождение эмпиемы легкого, таковы ее следствия и таков конец.
15. Что касается верхней полосок (плевры), эмпиема там образуется различными способами: слизь, когда она в изобилии спустится из головы, загнивает и обращается в гной; она гниет, распространяясь по диафрагме, и это гниение совершается обыкновенно в двадцать два дня; применяют встряску, и гной плещется, ударяясь о стенки груди. Такой больной в случае применения прижигания или ножа прежде, чем гной застареет, обыкновенно выздоравливает. Эмпиема образуется также в верхней полости следом за плевритом, когда он силен и не происходит ни созревания, ни отделения в решающие дни, но есть изъязжение бока вследствие слизи и желчи, которые там отложились. И когда образуется изъязвление, оно отдает от себя гной и, вследствие теплоты, притягивает к себе из соседних частей слизь; когда слизь достигает созревания, выплескивается гной; иногда даже из маленьких вен доставляется ране кровь, которая становится гноем вследствие загнивания. Больной, если его лечат с самого начала, выздоравливает вообще, но если на него не обращают внимания,—погибает. Эмпиема образуется также, когда слизь, истекая из головы, приклеивается к боку и гниет, поскольку тогда бок согревается и испытывает то же, что от плеврита, когда этот становится гнойным. Образуется эмпиема также, когда от усталости или от упражнений, или от других причин происходит разрыв или спереди, или сзади так, что кровь не выплевывается немедленно, но в мясе образуется спазм, и мясо, охваченное судорогой, притягивает немного влаги и становится синеватым. В это время больной ничего не замечает вследствие своей силы и хорошего состояния тела; если же и замечает, то не придает этому значения. Но когда ему случается похудеть либо из-за лихорадки, либо от чрезмерного пьянства и половых сношений, либо от чего-либо другого, израненное мясо подсыхает, немного согревается и притягивает к себе влагу из соседних вен и мяса; притягивая же таким образом, оно опухает, воспаляется и производит легкую боль и сначала редкий и сухой кашель, потом, по мере того как оно притягивает к себе больше влаги, боль становится более сильной и кашель чаще. Выделения сначала гноевидны, иногда синеваты и с кровью, но чем дальше подвигается время, тем увеличивается притяжение, точно так же, как и гниение; и само мясо, которое вначале сделалось синим, становится изъязвленной раной и вызывает острую боль, лихорадку и сильный и частый кашель, и выделение содержит настоящий гной. Если гной застоится в полости, все тело согревается, в особенности соседние части; когда тело согрето, влага растекается; одна доля ее, происходящая в верхних частях, притекает обычно в верхнюю полость (плевру) и обращается в гной, соединяясь с прежде бывшим здесь гноем; другая доля спускается в нижнюю полость (брюшную)] желудок иногда расстраивается от этого истечения и губит человека. Действительно, введенная пища проходит без переваривания, и тело не получает из нее никакого питания; очищение мокроты верхним путем нелегко, так как желудок согрет и увлекает все к себе книзу; больной задыхается от мокроты, хрипит за недостатком очищения, ослабляется расстройством желудка и обычно умирает. Особенно часто при этих болезнях такое истечение доставляется головой, так как она является полой и расположена вверху; когда она согрета желудком, она притягивает к себе из тела наиболее тонкую часть слизи; когда же эта слизь скопляется в голове, последняя в свою очередь отдает ее обильной и густой, и, как было сказано, одна часть слизи истекает в верхнюю полость, а другая—в нижнюю. Когда, таким образом, голова начинает давать истечения и остальное тело таять, больные, даже прижигаемые, не избавляются уже с легкостью, ибо больше плохой влаги переходит в гной, чем то может быть удалено, и мясо под действием болезни больше расплавляется, чем питается от поступающей пищи.
16. Из тех, которые имеют подобные болезни, производимые указанными причинами, одни погибают в короткий срок, другие тянут долго, так как тело разнится от тела, возраст от возраста, поражение от поражения, притом же некоторые—более устойчивы в болезнях, другие совершенно не способны им противостоять. Поэтому ничего нельзя точно знать, ни указать с успехом время, в которое они погибнут, долго ли оно или коротко, потому что вообще время это не определяется точно, как утверждают некоторые, и одно это обстоятельство не заключает всех условий, так как есть разница между годом и годом, между одним и другим временем года, в которые болеют; но если кто хочет правильно знать и говорить об этих вещах, тот узнает, что во всякое время года люди умирают, выздоравливают и страдают тем, чем страдают.
17. В нижней полости тела образуется гной, в особенности, когда слизь или желчь в изобилии собираются между мясом и кожей; гной образуется также как следствие спазм, и когда маленькая вена разорвалась вследствие судороги, вылившаяся кровь портится и становится гноем; если мышца испытывает судорогу или ушиб, она вытягивает из маленьких вен, близких к ней, кровь, которая портится и загнивает. Такие больные, если болезнь обозначится снаружи и гной выйдет, делаются здоровыми; но если гной сам по себе прорвется внутрь, они погибают. Гной, излившийся в нижнюю полость, не может образоваться, согласно сказанному выше, так как он образуется в верхней полости, но он происходит, как мной это сказано, в покровах и опухолях, и если он обозначится вовнутрь, его трудно распознать, потому что нельзя его узнать с помощью встряхивания; распознается же он главным образом по боли там, где он будет, и если ты приложишь на это место горшечную глину или другую подобную вещь,—она высыхает в короткое время.
18. Рожа образуется в легком, когда оно будет слишком высушено; высушивается же оно от жары, лихорадок, чрезмерного труда, невоздержанности. Когда легкое чрезвычайно иссушено, оно притягивает к себе кровь, главным образом и больше всего из больших вен,—они к нему ближе всего и лежат на нем,—притягивает также и из других ближайших вен, вытягивает наиболее тонкую и наиболее слабую кровь. С привлечением же крови происходит как следствие острая лихорадка, сухой кашель, полнота в груди, сильная боль спереди и сзади, в особенности в позвоночнике, из-за того, что большие вены разогреты; у больных бывает рвота то с кровью, то синеватая; их рвет также слизью и желчью; у них частые обмороки, происходящие от внезапного перемещения крови. В этом главные признаки, когда легкое поражено рожей лихорадка бывает непрерывной. Такой больной, если у него в два, три или самое большее в четыре дня происходит переливание и перемещение изнутри кнаружи, большей частью выздоравливает; если же переливания и перемещения нет, происходит загнивание и нагноение, и больной погибает; погибает в короткое время, так как легкое целиком гнилостно и гнойно. Если же распространившаяся снаружи рожа обращается вовнутрь и охватывает легкое, нет никакой надежды на спасение, ибо когда легкое, предварительно высушенное, привлекает к себе влагу, нет больше возможной перемены, но с тех пор, вследствие жара и высушивания, оно больше ничего не получает и ни от чего не освобождается верхом,—и больной погибает.
19. Опухоль образуется в легком следующим образом: когда слизь или желчь собралась, она загнивает, и до тех пор, пока она еще сыра, она производит легкую боль и сухой кашель, но когда созреет, боль становится острой спереди и сзади, жар и сильный кашель охватывают больного. Если созревание и разрыв очень быстры, если гной направляется кверху и целиком выделяется и если полость, в которой находится гной, спадается и высушивается,—больной совершенно выздоравливает; наоборот, если при очень быстром разрыве, созревании и очищении полость не может совершенно высохнуть, но опухоль сама из себя доставляет гной,—случай этот гибелен, ибо слизь, притекая из головы и остальной части тела к опухоли, загнивает, обращается в гной и отхаркивается, отчего больной погибает; он погибает из-за постоянного расстройства желудка, о чем именно сказано было раньше; продолжая говорить и сохраняя полное сознание, как в прежнее время, человек иссыхает, холодеет, так как все маленькие вены тела закрываются ввиду того, что кровь в них выжжена лихорадкой, иногда же это происходит от продолжительности времени и силы болезни, от имеющихся и присоединяющихся осложнений. Если же разрыв не может произойти долгое время ни сам по себе, ни через лекарства, больной изнуряется сильными болями, недостатком питания, кашлем, лихорадкой и обычно погибает. Если гной прорвется тогда, когда больной уже исхудал и слег в постель, то и в этом случае обычно не выздоравливают, но также погибают. Если разрыв и созревание очень быстры, большая же часть созревшего гноя изливается на диафрагму, больной до поры до времени чувствует себя лучше и по прошествии некоторого времени, когда гной целиком выделится и полость, в которой он был, спадется и высохнет, больной выздоравливает; если же после более длинного промежутка времени больной ослабевает, не может отхаркивать, то после прижигания или надреза гной выходит, и больному кажется немного лучше, однако с течением времени он погибает по той же причине, какая была указана в первом случае. 20. В боку опухоли образуются и от слизи, и от желчи тем же образом, как и в легком. Они наступают также как следствие трудов, когда какая-нибудь из маленьких вен, охваченная судорогой, разрывается или, охваченная судорогой, не разрываясь целиком, становится местом надрыва. Если, следовательно, есть немедленный разрыв, вылившаяся из маленьких вен кровь портится и становится гноем. Если же в малой вене есть надрыв, то это на первых порах причиняет боль и пульсирование; потом с течением времени вена передает кровь в мясо, и эта кровь, испорченная в мясе, обращается в гной. Таким же образом мясо, если сильно пострадает, притягивает к себе из наиболее близлежащих вен большое количество крови и тогда немедленно образуется гной; если же пострадает меньше, то более медленно притягивает и более медленно превращается в гной. У некоторых, когда судороги в мышцах или в венах слабы, нет гниения, но появляются продолжительные боли, которые также называются разрывами (регма). Все, что происходит в мясе, происходит так: когда мясо пострадало либо от судороги, либо от удара, либо от чего-нибудь иного, оно становится, как я сказал, синеватым—не от чистой крови, а от крови тонкой, водянистой и притом находящейся в малом количестве; высохнув более обыкновенного, оно согревается, причиняет боль и притягивает к себе влагу из вен и соседних частей. И когда мясо таким образом увлажнится сверх меры и жидкость эта в свою очередь будет чрезмерно согрета самим мясом, то все, что было привлечено, рассеивается по всему телу, причем в вены идет больше, чем в мясо, хотя мясо также притягивает к себе. Когда небольшое количество влаги, исходящее от мяса, приходит в большое количество влаги тела, оно незаметно и не причиняет боли и со временем из болезненного переходит в здоровое. Но если мясо согревается больше и привлекает больше влаги, оно причиняет боль, и к какой бы части тела влага ни устремилась и где бы ни закрепилась, она порождает острую боль,—почему некоторым больным и кажется, что надрыв переместился; но это невозможно. Ведь, изъязвление не может переместиться, а такие повреждения ближе всего к язвам. Это просто-напросто влага, доставляемая мясом, устремляется через маленькие вены, когда она согрелась, спустилась и увеличилась в количестве; она причиняет боль до тех пор, пока не станет подобной остальной жидкости по тонкости и температуре.. Что же касается того, что происходит в маленьких венах, то всякая маленькая вена, испытавшая судорогу, остается на месте; но после этого поражения, являющегося следствием тяжелого труда и насилия, образуется род расширения; вена согревается и притягивает к себе некоторый влажный пар; этот пар исходит из желчи и слизи. Когда кровь и влага, идущие из мяса, смешаются, кровь в том месте, где находится испытавшая судорогу вена, становится во много раз плотнее, чем она была раньше, более болезненной, более неподвижной и более обильной. И когда она станет более обильной, излишек уносится, куда придется, и причиняет острую боль, так что некоторые думают, будто разрыв у них переместился. Если перемещение произошло к плечу, в руке ощущают тяжесть, оцепенение и неповоротливость, но если оно пало на вену, направляющуюся к плечу и спине, боль в большинстве случаев немедленно успокаивается. Спазмы эти происходят от трудов, падения, удара, от усилий поднять очень большую тяжесть, от бега, борьбы и всякой другой причины этого рода.
21. При эмпиемах как следствии глубоких ран, нанесенных копьем, кинжалом или стрелой, пока рана имеет обмен с наружным воздухом через первоначальный разрыв частей, этот путь служит ей в одно и то же время, чтобы притягивать к себе холод и удалять подальше от себя теплоту, и дает легкий выход гною и остальному. И если заживления внутри и снаружи происходят одновременно, больной совершенно выздоравливает; но если снаружи заживает, а внутри нет,—образуется эмпиема. Если, несмотря на одновременное заживление внутри и снаружи, внутренний рубец становится слабым, неровным и синеватым, а иногда изъязвляется, то это опять-таки служит причиной эмпиемы; рубец изъязвляется также, когда больной слишком изнуряется или худеет, или на рубце отлагаются слизь или желчь, или, охваченный другой болезнью, больной теряет свою полноту. Когда же изъязвление образуется таким образом, хотя бы потому, что снаружи зарубцевалось прежде, чем внутри, оно вызывает острую боль, кашель и лихорадку. Изъязвление притягивает к себе холод, потому что оно полно и слишком горячо и испускает жар; гной выделяется; излечение затягивается, и больной медленно выздоравливает; иногда, впрочем, он даже не выздоравливает, ибо мясо язвы варится вследствие теплоты, содержащейся в теле, и увлажняется до такой степени, что оно не может ни высохнуть, ни зарубцеваться, ни зажить, и со временем больной погибает, испытывая то, что уже было сказано раньше. Если случится, что будет поранена одна из более толстых вен и кровь изливается вовнутрь и там загнивает, то образуется эмпиема. Если этот гной весь будет выделен, раненая вена закроется и рана будет здорова изнутри и снаружи: больной тогда выздоравливает совершенно. Если же рана не может зажить и вена—закрыться, но, наоборот, от времени до времени она выделяет кровь, которая тотчас же или выводится рвотой, или отхаркивается, или даже загнивает и выделяется в виде гноя, больной тогда большей частью потерян и погибает либо с самого начала при кровавой рвоте, либо позже под влиянием того, что указано в первом случае. Часто случается, что при повреждении какой-нибудь маленькой внутренней вены через поражение или изнурение, или от упражнений, или от чего-нибудь другого эта маленькая вена после срастания и кажущегося излечения разрывается в последующее время, а разрывается она от тех же причин, что указаны раньше. Когда же она разорвется, наступает кровоизлияние и больные иногда погибают немедленно при явлениях обильной и частой рвоты, иногда же их рвет от времени до времени чистой кровью, но целый день они отхаркивают обильный и густой гной и они умирают так или почти так, как это было сказано о других болезнях.
22. При этих заболеваниях и других подобных им в отношении легкости или трудности выздоровления существует разница между мужчиной и женщиной, молодым и старым, молодой женщиной и женщиной уже пожилой, кроме того, между временами года, когда болеют, а также заболевают ли после другой болезни. Есть также разница между поражением и поражением, большим или меньшим, между телом и телом, лечением и лечением. При подобной разнице необходимо существует различие и во времени, более длительном для одних, коротком для других, и в том, что одни погибают, а другие—нет, что у одних поражения стойкие и более значительные, у других— меньшие и кратковременные, что у одних болезни продолжаются до старости или до самой смерти, а у других быстро приводят к гибели. У молодых людей подобные поражения, происходящие, как было сказано, от трудов, более обычны и более сильны, причиняют больше страданий, чем у других, и проявляются с самого начала либо отхаркиванием, либо рвотой с кровью; иногда также они этого не замечают из-за хорошего состояния тела; наоборот, старики ими редко поражаются, а когда бывают поражены, меньше от этого страдают, так как они слабее, больше собой занимаются и лучше берегут себя. Итак, начинаются эти болезни вообще реже у старых, чем у молодых, и когда они случаются, они у стариков проявляются слабее, у молодых—сильнее. Молодые люди, у которых тело крепко и сухо, у которых мышцы плотные, сильные и хорошо прикреплены к костям и кожа плотно натянута на мясе, потрудившись больше, чем обыкновенно, заболевают сильнее и сразу: происходят более сильные спазмы с многочисленными и различными разрывами вен и мышц; одни из них становятся очевидными с самого начала, другие обнаруживаются только позднее. У стариков же нет сильного тонуса, мышцы их вялы вокруг костей и кожа— вокруг мышц, самые мышцы—редки и слабы; старики не могут, следовательно, испытать припадки, подобные тем, какие испытывают молодые люди, и если они их испытывают, то значительно слабее и эти припадки очевидны У них с самого начала, поскольку страдания при их начале разрешаются у молодых людей труднее, чем у старых. Потом, когда болезнь становится видимой и больной кашляет гноем и кровью или тем и другим, молодые, у которых тело крепкое и плотное, не могут легко выделять гной из язв, находящихся в верхней полости, потому что легкое, ввиду своей плотности, не притягивает ничего в артерии (бронхи), а артерии, ввиду их тонкости и сжатия, не получают гноя, разве только немного и нечасто, так что по необходимости этот гной собирается и сгущается в груди и в язвах. Но у пожилого человека легкое более редкое и полое и артерии (бронхи) шире; таким образом, гной не застаивается в груди и на язвах, и то, что вновь поступает, необходимо удаляется вверх от легкого в артерии и сейчас же отхаркивается. Таким образом, так как у молодого человека поражение сильнее и очищение не происходит путем отхаркивания так, как это нужно, то лихорадки становятся более острыми и более частыми, острые боли наступают как в пораженном месте, так и в остальном теле ввиду того, что маленькие вены крепки и наполнены кровью. Когда все это согреется само собой, боли переносятся иногда на одну часть, иногда на другую, и эти больные обычно погибают в короткое время. У пожилых же людей, так как поражение меньше и от мокроты они освобождаются через выделение, лихорадки менее сильны и менее часты, и хотя боли существуют, но легкие; однако даже старики не излечиваются совсем от таких поражений, но разрушаются в течение долгого времени, кашляя иногда гноем, иногда кровью, а иногда тем и другим; в конце концов, болезни умирают со стариками, и старики погибают чаще всего от того, что их поражает какая-нибудь другая болезнь, подобная той, которую они носят в себе; тогда при наличии новой болезни, при усилении через это старой, они обыкновенно умирают. Таковы действия, производимые больше, чем всякой другой болезнью, плевритом и перипневмонией.
23. Лихорадка происходит от следующих причин: когда желчь или слизь будут нагреты, все остальное тело нагревается от них, и это называется лихорадкой, а желчь и слизь нагреваются изнутри от пищи и питья, от которых также питаются и увеличиваются, извне же—-от ран, от излишка тепла, излишка холода; нагреваются они также от зрения и слуха, но от этих—всего менее.
24. Озноб при болезнях происходит, с одной стороны, от внешних ветров, воды, ясного неба и других подобных влияний; с другой стороны—от введенной пищи и питья. Особенно сильным становится озноб, когда с кровью смешивается желчь и слизь—или одна _из них, или и та, и другая,—и еще более сильным, когда смешивается одна слизь, ибо по природе слизь из всех жидкостей самая холодная, кровь самая горячая, а желчь немного холоднее крови. Когда, следовательно, эти влаги—либо обе, либо одна из них—смешиваются с кровью, кровь сгущается, однако не совершенно, ибо человек не мог бы жить, если бы кровь стала гораздо плотнее и холоднее, чем ей полагается. Когда кровь охлаждена, необходимо охладиться и остальному телу, и когда подобное состояние наступает, оно называется ознобом; если охлаждение сильно—потрясающим ознобом, так как вены, сокращенные вследствие сжимания и сгущения крови, сокращают тело и заставляют его содрогаться; если сжатие крови менее сильно, это называется просто ознобом; если оно совсем слабо,—познабливанием. После озноба необходимо наступает большая или меньшая лихорадка—и вот почему: когда кровь нагревается, делает усилие и возвращается к своей природе, часть слизи и желчи, смешанные с кровью, нагреваются также и кровь становится во много раз горячее, чем обычно; когда все эти влаги нагреты, лихорадка, вследствие жара крови, необходимо следует за ознобом.
25. Пот происходит так: при тех болезнях, которые разрешаются в критические дни, и жар оставляет больного, наиболее тонкая часть слизи и желчи, находящаяся в теле, расплавляется, отделяется и выходит наружу тела, другая часть остается внутри; часть, ставшая тонкой от жара, превращается в пар и уходит наружу, смешиваясь с дыханием. Так происходит дело, и отсюда образуется пот. Но почему он иногда горяч, иногда холоден? Вот почему: горячий пот происходит от недомогания, согревающего, истощающего, обессиливающего, слабого и не распространяющегося широко; поэтому необходимо пот выходит горячим из тела. Холодный же пот происходит от более значительной болезни, от остатка болезни, еще имеющего силу, не загноившегося, не утонченного: не сожженного; поэтому пот выходит более холодным, более густым и более вонючим. Это видно из следующего, те, которые потеют холодным потом, болеют обычно продолжительными болезнями, так как оставшаяся в теле болезнь сохраняет еще силу; те же, у которых пот горячий быстрее освобождаются от болезней.
26. Плеврит и перипневмония происходят так: причина плеврита заключается в крепких напитках, выпитых в излишестве. Действительно, тело целиком согревается и увлажняется вином, и особенно согреваются и увлажняются желчь и слизь. Когда, следовательно, эти влаги приведены в движение и увлажнены, случается, что человек, пьяный или трезвый, озябнет, и бок, который по природе составляет наиболее лишенную мяса часть тела и не имеет внутри себя ничего поддерживающего, а только полость, особенно чувствует холод. И когда он озябнет и охладится, мышцы, находящиеся в боку, и маленькие вены сжимаются и сокращаются, и сколько есть желчи и слизи в самом мясе или в маленьких венах мяса большей частью или целиком выделяется вовнутрь к теплу, так как снаружи мясо сжато. Вся эта желчь и слизь сосредоточиваются в боку, причиняют сильную боль и нагреваются, а вследствие жара привлекают к себе еще желчь и слизь из соседних вен и мышц. Так происходит плеврит. Если все, фиксированное в боку, нагноилось и выделилось, больной выздоравливает. Но когда с самого же начала фиксированное в боку является весьма значительным и к нему присоединяется еще другое, больные быстро погибают, не имея возможности отхаркивать вследствие обилия мокроты, или они становятся эмпиематиками. В этом случае одни выздоравливают, другие умирают. Это проявляется в семь или девять, или одиннадцать, или четырнадцать дней. Боль в плече, ключице и подмышкой происходит таким образом: вена, называемая селезеночной, идет от селезенки в бок, а из бока—к плечу и к левой руке; печеночная вена идет подобным же образом направо. Когда, следовательно, часть этих вен, принадлежащая боку, охвачена ознобом и когда кровь, находящаяся в нем, холодеет, то это распространяется на подмышки, ключицу и плечо, вызывает сокращение и причиняет боль. Подобным же образом спинная область нагревается от влаг—слизи и желчи, сосредоточенных в боку. Боль достигает иногда также частей, расположенных в нижней части бока, и часто, если она идет вниз, передается мочевому пузырю при посредстве маленьких вен, и тогда выделяется обильная желчная моча. Считают причиной и началом этой болезни охлаждение.
27. Перипневмония происходит, когда слизь и желчь приведены в движение и согреты, а легкое, вследствие жара, притягивает к себе из соседних мест влагу, прибавляющуюся к той, которая уже в нем имеется. Оно согревает все тело и причиняет боль, в особенности в спине, боках, плечах, позвоночнике, так как оттуда оно притягивает к себе наибольшее количество влаги, высушивая и нагревая ее чрезвычайно. Раз это притяжение произошло и желчь и слизь заняли место в легком, происходит загнивание и нагноение; и если загнившая материя будет выделена в критические дни, больной выздоравливает; если же легкое, кроме материи, прибывшей к нему вначале, получает другую, если выделению и созреванию мешает обилие этих притоков, больные обычно погибают. Если они доживут до двенадцати дней, жар спадет и в эти дни не произойдет очищения через мокроту, то они обращаются в эмпиематиков; они делаются ими особенно в тех случаях, когда плеврит и перипневмония приобретают большую силу.
28. Перипневмония и плеврит бывают также без выделения мокроты, оба от одной и той же причины—сухости: высыхает и горячее, когда оно перегрето, и холодное,к огда оно переохлаждено. Твердеет бок; маленькие вены, находящиеся в нем, сокращаются, и сколько там находится слизи и желчи, все это твердеет от сухости и причиняет боль, а через боль—лихорадку. В этом случае полезнооткрыть вену руки, называемую селезеночной или печеночной, с той стороны, где находится болезнь. Таким образом, боль в боку и остальных частях смягчается,так как вена выпускает вместе с кровью, которая сама по себе больная, большую часть желчи и слизи, которые она содержит. А то, что находится в мышцах, при помощилекарств, питья, припарок, применяемых снаружи, рассеивается так, что болезнь расходится по всему телу. Это называется плевритом без мокроты, Перипневмонияносит тот же характер, когда легкое подвергнется также чрезвычайной осушке, и сколько в нем есть желчи или слизи, оно их не делает гнойными равномерно и не выделяет через мокроту, и сколько в нем есть влажности либо от бульонов, либо от соседних мест, оно целиком сожигает ее вследствие чрезмерной сухости и жара. В этом случае следует пить напитки, от которых увлажняется легкое и отходит мокрота, так как если мокрота не отхаркивается, легкое твердеет, высыхает и губит человека.
29. Горячка преимущественно поражает желчных, поражает также и флегматиков следующим образом: когда желчь приведена в движение в теле и случится, что вены и кровь поглощают желчь и поглощают также наибольшую часть той желчи, которая была прежде в мышцах и животе, то кровь, по природе самая горячая влага в теле, будучи сверх того согрета желчью и тем, что было в мышцах и желудке, согревает в свою очередь все остальное тело. Внутренние части, однако, вследствие обилия влаги, не могут быть совершенно высушены,— если они высыхают, человек умирает,—но конечности тела, по природе сухие, высыхают и большая часть их влаги сожигается, и если ты пожелаешь ощупать их, то найдешь их холодными и сухими. Поэтому больные, пораженные горячкой, горят внутри от жара и холодны снаружи; язык и глотка становятся шершавыми и сохнут вследствие внутреннего дыхания и теплоты. Что касается желчи, находящейся в животе и мочевом пузыре, то та, которая находится в животе, иногда низвергается низом, но чаще всего она выделяется рвотой в первые дни или на четвертый и пятый день; она выделяется рвотой по следующей причине: когда верхняя полость тела чрезмерно нагреется, она притягивает к себе и происходит рвота; вследствие той же причины чаще всего наступает переход болезни из горячки и плеврита в перипневмонию; действительно, верхняя полость, чрезвычайно нагретая, привлекает к себе, легкое воспринимает—и происходит першшевмония; при этом многие больные погибают, так как они уже ослаблены и не в силах при наступлении новой болезни ждать, когда созреет мокрота в легком; обычно они погибают от слабости, но некоторые выздоравливают. Что же касается желчи, притекающей в мочевой пузырь, то она делает мочу густой. Слизь и желчь делают также густыми кишечные извержения, когда они бывают, так как содержимое живота перегорает.
30. Френит проявляется так: кровь, которая в человеке, приносит наибольшую часть разума; некоторые говорят—даже весь. Когда, следовательно, желчь, приведенная в движение, вошла в вены и кровь, она будоражит последнюю, делает сывороткой, изменяет обычный состав ее и движение и нагревает ее; нагретая кровь в свою очередь нагревает все тело; с этих пор человек бредит и становится не в себе вследствие силы лихорадки, сывороточного изменения крови и возникновения необычного движения. Заболевшие френитом особенно походят на меланхоликов по бреду. Действительно, меланхолики, когда кровь испорчена желчью и слизью, заболевают и впадают в безумие, некоторые даже приходят в маниакальное состояние. То же самое бывает при френите; впрочем, насколько одна желчь слабее другой, настолько меньше безумие и бред.
31. Кровянистая и ржавая мокрота при плеврите и перипневмонии бывает от таких причин: вначале обыкновенно больной не выделяет ни ржавой, ни кровянистой мокроты. А надо знать, что болезнь—сильна, когда больной выделяет несколько густую мокроту и когда с этой поры начинается очищение. Выделение происходит от растяжения вен—боковых при плеврите и легочных при пери-пневмонии—и притягивается жар; если заболевший склонен к разрывам, то с первого же дня он выплевывает кровь и кровянистый и ржавый гной со слюной. Ржавость делается от крови, если в небольшом количестве она смешана с большим количеством слюны и не тотчас же отхаркивается, но наполовину загнивает и ослабленной остается в теле.
32. От плеврита умирают, когда с самого же начала в боку сосредоточивается много слизи и желчи, когда много продолжает притекать их из остального тела и когда обилие этих влаг не позволяет больному господствовать над ними путем выделения и созревания. Артерии (бронхи)наполняются и слизью, и гноем, находящимися там; больной тогда хрипит и учащенно дышит, притом только верхней частью груди; наконец, все закупоривается и он умирает. Подобным же образом погибают и от пери-пневмонии.
33. Те, которые умирают от горячки, умирают от сухости. Сначала высыхают у них конечности, ноги и руки, потом другие части; когда влага окончательно сгорела и высохла в теле, кровь сгущается совершенно и охлаждается; остальное тело высыхает, и больной умирает.
34. От френита погибают таким образом: больные беспрерывно бредят в течение болезни, так как кровь испорчена и движется непривычным ей движением; с этих пор больные, находясь в бреду, можно сказать, не принимают ничего; но болезнь продолжается; похуданиеи истощение тела являются следствием лихорадки и недостатка питания. Похудание и холод овладевают сперва конечностями, потом наиболее близкими частями. Таково происхождение холода, лихорадки и страданий. Когда кровь в венах охлаждена слизью, она перемещается и собирается то здесь, то там; она содрогается; наконец, все охлаждается и больной умирает.
Оставить отзыв